Шухеекиры мелкие

[Hali]

Вроде кааак цепочка зарисовок, все - в одной сюжетной, и вместе с предыдущими - тоже.

Автор: Hali
Бета: сам себе Розенталь
Рейтинг: G - PG13
Персонажи: Шухей, Кира, Ичимару
Жанр: джен, плавно переходящий в романс?
Дисклеймер: персонажи куботайтовы, текст как единое целое - мой.

Номер раз, кирогин и шухеекир в одном флаконе, без названия

Номер раз, кирогин и шухеекир в одном флаконе, без названия.
Для Leyana.

С девятым отрядом у санбантая отношения были ровные, даже скорее приятельские. Ровные отношения были у капитанов отрядов - что с учетом привычки Ичимару подшучивать над слабостями собеседника было уже неплохо: Тоусена он отчего-то не трогал... лейтенанты же и вовсе чего только вместе не успели переделать за несколько десятков лет знакомства. Разве что крестиком вышивать не учились на пару. Пожалуй, с Хисаги-семпаем у Киры было куда больше общего, чем например с Ренджи - и дружба их связывала не менее крепкая, хотя и менее заметная с первого взгляда.
Совместная тренировка шла своим чередом: как и всегда в случаях сходок третьего и девятого, действовать сообща у бойцов обоих отрядов получалось неплохо - и там, и там ценилось умение грамотно пользоваться и кидо, и занпакто при достижении цели; и там, и там дисциплина была не просто словом.
Лейтенанты наблюдали за ходом тренировки сверху, периодически поправляя окриками ситуацию, или спускаясь и направляя ребят лично - в данный момент старшие групп должны были показать, на что способны. Там - наверху - и состоялся краткий диалог. Действительно краткий - да еще прерываемый теми самыми окриками, когда что-то внизу не так шло.
- Кира, у тебя все в порядке?
- Семпай?
- Нервный ты какой-то...
- ...это так заметно?
- Не очень. Но чувствуется. Случилось что?
- Вроде, нет еще... не знаю... семпай?
- Да, конечно, говори.
Старый ритуал: "все останется между нами".
- Как перестать надеяться на невозможное, семпай?
Шухей аж отвлекся от тренировки, посмотрел удивленно на серьезно ждущего ответа друга.
- Ох, Кира... ну и вопросы у тебя. Оно тебе точно нужно, невозможное это?
У Изуру, видимо, на лице было написано, что меноса лысого он на счет "точно" ответ знает, - потому что Шухей хмыкнул, перевел взгляд на полигон и продолжил.
- Ты определись сперва, нужно ли, а потом... если хочешь чего-то - иди и бери, а не выйдет - выжди момент и еще раз пробуй, пока не получится. Нет ничего невозможного. Ну, есть, но вряд ли это твой случай... сам же знаешь, чего я тебя учу?.. Эй! Куда?
Шухей резко рванул вниз - между двумя группами явно вот-вот грозила завязаться драка. Лейтенант третьего присоединился к нему, конфликт быстро погасили, надавав по ушам зачинщикам, и дальше все было гладко до конца тренировки, только к разговору этому они не возвращались больше, лишь Хисаги, улучив момент, негромко сказал: "Вечером договорим".

А вечером так вышло, что Ренджи умчался зачем-то на грунт, Хинамори ее капитан на чай пригласил, и в итоге на крыше полузаброшенного учебного корпуса - с Академии еще место встреч для их четверки - оказались лишь Хисаги да Кира.
Они сидели спина к спине, большую часть времени молчаливо, иногда обмениваясь короткими фразами да деля на двоих бутылку с вином. Большего и не требовалось - и так было хорошо... спокойно. Так, что даже фраза Шухея не нарушила этого спокойствия.
- Эй, Изуру...
Когда-то семпай звал его так. Они тогда быстро и легко сошлись, и почти так же легко разошлись через пару месяцев - сумев сохранить дружбу, да добавив к ней немного нового. Например, вот этот быстрый маячок - переход на личное.
- Хмм?
Кира глотнул вина и передал бутылку назад.
- У тебя появился кто-то? Знаешь, трудно не заметить - вся шея в синяках...
Вероятно, с кем другим следовало смутиться или отказаться это обсуждать, но... это был Хисаги-семпай. Шухей. Шухей, который знал его чуть ли не лучше его самого - и ни разу не давший повода усомниться в себе. Так что Кира только вздохнул и пожал плечами.
- Можно и так сказать. Сложно все...
Он закрыл глаза и откинулся назад, облокачиваясь на друга.
- Я не знаю, Шухей. Честно - не знаю. Может быть, не стоит это продолжать... может быть, продолжать уже нечего. Он то буквально тащит меня к себе, то демонстрирует, насколько это просто игра.
Хисаги хмыкнул, в несколько глотков допил вино и поставил пустую бутылку в сторону.
- Так зачем тебе это?
- Без понятия. Мне хорошо с ним, хоть и знаю, что по большей части это не более, чем игра. Я жалок, Шухей?
- Да нет... дурак ты, Изуру. Что с тобой поделать...
Кира рассмеялся.
- Да, действительно. Дурак и есть.
- Ты только не влипай слишком уж. И если что... ну, ты знаешь, да?
- Знаю. Спасибо.
И снова - вечер-ветер-звезды, только вино закончилось, и скоро холодно станет, но пока - у семпая теплая спина, и уходить не хочется совершенно. Точнее - возвращаться не хочется. Там - играющий в непонятные свои игры капитан, но - капитан. Здесь - надежный, как... да просто - куда уж надежнее? - старый напарник, друг, и - какого черта? - близкий, родной почти человек, с которым дороги разошлись когда-то лишь потому, что четыре года от выпуска до выпуска казались слишком долгим сроком. И что тут поделаешь, если оба они - есть?
Они досидели на крыше часов до двух ночи, не заговаривая более ни о чем серьезном. Наговорились вволю о вещах обыденных, но от того не менее приятных: предстоящий конкурс хокку, недавняя вылазка на грунт, и как изменился Ренджи с тех пор, как перешел в шестой отряд... да мало ли о чем могут поговорить два старых приятеля, которым не так часто удается пересечься более, чем на пару часов?
Однако, все хорошее имеет обыкновение заканчиваться. Когда совсем похолодало, пришлось разойтись по домам. Каждому - к своим мыслям, вопросам и вариантам выбора.
До предательства Айзена оставалось еще восемь лет.

Номер два ака "На перепутьи", гинокир, плавно переходящий в шухеекир

Номер два ака "На перепутьи", гинокир, плавно переходящий в шухеекир.
Еще раз для Leyana.

Капитан - он... ну, он капитан. Собственник, жадный до прикосновений и эмоций. Когда Ичимару того желает, Кире кажется, что он - самое нужное капитану в данный конкретный момент существо. Сложно сопротивляться такому. Жаркая оглушающая властность, опасная, как лезвие бритвы в деревянной периле - не угадаешь, когда вдруг блеснет и рассечет руку до кости, - вот, что такое его капитан. Всегда на грани. Первоклассный игрок, чьи цели неясны, а ходы непредсказуемы.
Он говорит: "мой" и выпутывает Киру из одежды за пару поцелуев, а после - одевается и уходит. Не отпускает на ночь домой, обнимая до рассвета, а следующим вечером недоуменно поднимает бровь в ответ на вопросительный взгляд и вполне официально отправляет своего офицера отсыпаться, коли работу закончил. Нарочно притягивает к себе и чуть ли не обнимает, когда мимо проходит волком на такое смотрящий Хисаги - и безжалостно высмеивает любые попытки самого Киры подойти поближе.
А Шухей на них и правда волком глядит, чуть ли не исподлобья, и на вопросы капитана третьего отряда отвечает сухо и чуть ли не дерзко, хоть и в рамках допустимого. Ичимару это забавляет, а Кире смотреть больно, тем более, что при нем семпай эту тему вовсе не поднимает - только смотрит угрюмо, да при встречах отсаживается подальше, чего за ним отродясь не водилось, и Кира все никак не может перестать думать, что внимание капитана того не стоит.
Ведь семпай - это семпай. Старый напарник, с которым порой сложно понять, где заканчиваешься ты, а где начинается он - настолько сработались и сроднились за прошедшие годы. Хисаги - тоже собственник, но иного рода. Шуршащее ровное тепло, уверенность, надежность - вот, что такое Шухей. И дело даже не в том, что в бою ему можно верить, как самому себе, и что собственный отряд он ведет крепкой рукой, а из любой передряги сам пропадет - но тебя вытащит на своих двоих... просто он делает то, во что верит, и верит в то, что говорит. А еще он Киру знает со всеми его заморочками - и себя узнать дает так же, и нисколько эти взаимные заморочки им не мешают.

А с капитаном вместе быть - и сладко, и горько. Счастье моментов близости густо замешано на тоске от понимания: для Ичимару он - удобен и забавен, не более. Это здорово треплет нервы, и когда однажды капитан возвращается уже под вечер из пятого отряда, сильно раздраженный и чуть ли не взъерошенный, и в ответ на осторожный вопрос: "У вас все в порядке, тайчо?" - чуть ли не шипит: "Не твое дело. Не пытайся изображать заботливую жену, Изуру, мы просто спим вместе", - Кира не выдерживает. Извиняется и тихо уходит, и проводит бессонную ночь на той самой крыше в компании бутылки вина и стопки бумаги, оплакивая свою скончавшуюся наконец в тяжких муках глупую надежду перейти черту, которой окружил себя капитан.
К утру потрепанный, но вполне дееспособный лейтенант спокоен и впервые за менос знает сколько дней не забивает себе голову ненужными мыслями: стоит что-то решить - и жалеть об этом решении уже нет смысла. На третий день капитан замечает неладное... сложно не заметить, когда на недвусмысленное предложение зайти вечером слышишь спокойное и четкое "нет".
Обиделся? Нет, он вовсе не обиделся. Не в этом дело. Просто Кира жадный: ему мало быть рядом. Хочется - чтобы вместе, и без зеркальных стенок между, а капитану ведь это совсем не нужно. Ичимару злится, не верит, язвит, а под конец переходит на такую едкую официальность, что Шинсо в действии кажется легкой участью... Кира только вздыхает, смотрит виновато и грустно, да надеется, что надолго капитана не хватит. Он по-прежнему верный лейтенант и восхищенный ученик. Но отныне - не более.

Где-то через неделю, на пьянке по поводу очередного повышения Абарая, Кира подходит к старательно сторонящемуся его Хисаги - теперь у него вновь есть это право. Подходит, садится рядом, а когда Шухей буркает, что нужно проветриться, идет за ним и уже на улице аккуратно перегораживает путь, вынуждая отступить к стене.
- Тебе не надоело от меня бегать, семпай?
- С чего мне такими глупостями страдать?
Хисаги выворачивается и готов уйти, и не силой же его в самом деле удерживать, но к счастью, тихое: "Шухей, пожалуйста" - все же останавливает и заставляет обернуться. Кира смотрит устало, а Шухей - почти зло, против воли: за всю нервотрепку последних месяцев, когда Ичимару постоянно носом тыкал: не твое, упустил, кусай теперь локти, Хисаги-кун.
- Ну что ты от меня хочешь, Изуру?! Поссорились вы, что ли?
- Нет, не поссорились.
Шухей не успевает ничего ответить, но должно быть, по лицу видно, потому что Кира быстро добавляет:
- Да разошлись мы, Шухей, расстались, ну что ты так реагируешь? Так что прекрати уже эти игры в прятки, пожалуйста... Шухей... эй. Ты не мог бы не так откровенно радоваться?
Улыбка только шире расползается, и сейчас кажется, что все же слишком много Хисаги успел уже сегодня выпить.
- Прости.
- Что?
- Не могу... ты же серьезно?
Кира печально вздыхает и жалуется пролетающему мимо мотыльку:
- Вот так вот готовишься, слова подбираешь, а в итоге дальше первого предложения и слушать тебя никто не слушает...
- Кира, менос тебе в пятку! Прекрати издеваться!
- Я не издеваюсь, семпай, а вот менос в пятке - более чем неприятно. За что ты так?
Шухей даже не трудится отвечать на это - молча ждет ответа, - и Кира правда прекращает.
- Серьезно. Так что, мир?
И не успевает следующий вдох сделать, как оказывается в объятиях Шухея - тот все так же молча сгребает его в охапку, прижимает к себе и как будто не собирается отпускать. Кира сперва напрягается было, а потом вздыхает и осторожно запутывает пальцы в жестких волосах - таких непохожих на мягкие капитанские и таких знакомо шухеевских, - и успокаивающе гладит ладонью второй руки по спине.
- Ты не слишком торопишь события, семпай?
Тот яростно мотает головой, и Кира не успевает отреагировать, невольно дергая Шухея за волосы. Тот тихонько охает и уже вслух отвечает:
- А мне кажется, что я страшный тормоз.
- Не совсем справедливое за...
- Но я исправлюсь.
Это звучит мечтательно и почему-то чуточку угрожающе. Кира закрывает глаза и улыбается с явственным облегчением. Главное сделано, а с прочим у них еще будет время разобраться.

Номер три, без названия

Номер три, без названия.
Для Haruyuki Mai.

Невиданное дело: чтобы два лейтенанта одновременно увольнительную получили, да еще на две недели, однако же Кире и Хисаги повезло. Лето стояло томительно жаркое, так что казалось: даже Пустые не рискуют покинуть прохладу Хуэко Мундо, и капитаны третьего и девятого отрядов почти не глядя подписали наудачу поданные им прошения. Такой шанс упускать было нельзя, и Шухей принял наконец давнее приглашение кохая в гости.

Шухей своего дома никогда не имел. Куда ему? Сперва - нищий руконгаец, потом - студент, а после - солдат, и пусть даже дослужился он до лейтенанта, а только жалование все равно положено небольшое. Но в домах - которые свои собственные, а не квартирка, больше похожая на берлогу, - он, конечно, бывал.
Дома бывают разные. У Омаэды - шумно и пафосно. Тяжелые колонны с резными драконами уходят под потолок, все вокруг буквально вопит об изобилии. Не дом - фестиваль. У Кучики (был он там один раз по делам, когда капитану шестого нездоровилось, а нужно было срочно подписать что-то) - светло и холодно, а из многочисленных углов-закутков, кажется, вот-вот призраки выплывут-завоют. Чушь, конечно - какие в Сейретее призраки? - только все равно мурашки по коже, да чувствуешь себя кутенком несмышленым, чужим совершенно этому месту. Не дом - музей. Или дворец, это как посмотреть.

Дом клана Кира на первый взгляд - старый. Не древний и величественный, как поместье Кучики, а просто старый. Местами ветхий даже - где дерево потемнело и искрошилось в щепу, где крыша накренилась... да и размерами не впечатляет. Впрочем, Хисаги вполне устраивают и двухэтажные деревянные здания, и небольшой сад, виднеющийся за домом - по крайней мере, здесь он себя не чувствует сразу и безнадежно нелепым. Здесь можно попробовать принюхаться да разузнать - какой Изуру, когда он дома.
А Кира улыбается его любопытству и безупречно исполняет обязанности хозяина: определяет в комнату рядом со своей, кормит, показывает дом и сад, рассказывает с десяток историй о том и о сем, отвечает на жадные Шухеевы вопросы о всплывающих в этих рассказах деталях... чуть позже он со всем почтением представляет гостя своей бабушке, матери отца Киры - женщине властной и, кажется, внука недолюбливающей. Позже Кира почти безупречно равнодушно объясняет, что та готовила сыну совсем другую невесту, и так и не приняла ни золовку, ни внука - и Шухей понимает, почему кохай не слишком рвется к родному очагу, когда даже и есть такая возможность. Об этом они не говорят.

Вместо этого они валяются под яблонькой в глубине сада в легких летних кимоно и беззаботно болтают о всяких пустяках, пока не наступает вечер. И Шухей уже почти было выполняет свой коварный план по незаметному укладыванию головы Кире на живот, как стрекот цикад перекрывается предательским урчанием его собственного желудка, и Кира смеется, поддразнивает его, но честно тащит обратно в дом ужинать.
А темнеет летом быстро, и как-то внезапно наступает ночь, непривычно тихая - в смысле отсутствия окриков часовых, и непривычно живая - в смысле кучи других звуков вроде близкого шелеста листьев да тех же цикад в саду. Душная дневная жара уходит, оставляя просто тепло, и они долго молча сидят рядом на краю дощатого помоста, думая каждый о своем... а может, и вовсе ни о чем не думая, а просто впитывая редкое спокойствие и уют этой ночи. В какой-то момент Хисаги замечает, что кохай откровенно клюет носом, и трогает его легонько за плечо.
- Ты засыпаешь, пойдем спать.
Кира в ответ поворачивается в его сторону и даже почти открывает глаза. И уверенно бормочет, что вовсе он не засыпает, что хорошо же, и почему не посидеть так еще? Шухей фыркает, встает и тянет его за собой.
Тот, кажется, даже не особо просыпаясь - доверяет полностью, бескомпромиссно, и это, черт возьми, приятно! - позволяет отвести себя в дом и уложить на футон. И не отпускает, когда Шухей, вздохнув напоследок, шепчет: "Спокойной ночи", - и пытается уйти. Не открывая глаз, цепко держит за руку, да еще тянет вниз - откуда только силы у сонного берутся? Хисаги, впрочем, и не сопротивляется. Пристраивается рядом, отводит осторожно челку со лба и задумчиво разглядывает Киру, пока тот не морщится и не притягивает его к себе поближе. Шухей удивленно выдыхает - не так уж часто тот сам к нему настолько тянется, обнимает покрепче и засыпает, вполне счастливо уткнувшись лбом в кирин затылок, совсем как мальчишкой-студентом когда-то давно, более сорока лет тому назад.
И просыпается он тоже как в те давно прошедшие времена: от того, что Кира задумчиво обводит подушечкой большого пальца последовательно его брови, шрамы и полоску металла. Только вот взгляд у него, когда Шухей открывает глаза, совсем не тот, что раньше. С тех пор пройдено вместе - да и не вместе тоже - многое, и знают они друг друга куда лучше, и Шухею совершенно не хочется вернуть время назад. Этот повзрослевший и обзавевшийся десятком шрамов да парой незакрывающихся ран Кира ему гораздо, гораздо дороже.
Он закрывает глаза обратно и чешет нос о заботливо подставленную ладонь.
- Доброе утро.
- Доброе, - соглашается Кира, убирая руку и лохматя Шухею волосы напоследок, а потом встает. - И уже часа два как утро, так что вставай и пойдем завтракать.
Просыпаться окончательно не хочется, но чего не сделаешь ради товарища: Хисаги зевает, открывает глаза и садится.
- Завтракать, а потом?
- А потом купаться.
- Купаться?
- Жарко. - Кира пожимает плечами, и Шухей согласно кивает в ответ и поднимается, поправляя кимоно, в котором так и уснул вчера...
А впереди еще почти две недели в старом доме, и оба они знают, что этого им за глаза хватит для ответов на все вопросы и сомнения.

Вопрос: И как оно?

1. Первый - гут		23	(29.87%)
2. Второй гут		26	(33.77%)
3. Третий гут		24	(31.17%)
4. Ничего не гут		4	(5.19%)
Всего:		77 Всего проголосовало: 34

@темы: Ичимару Гин, Хисаги Шухей, джен, Кира Изуру, Hali, G, PG-13, Фанфики, романс

Comments

[Leyana]

Я вот подумал.

Этот повзрослевший и обзавевшийся десятком шрамов

По-моему, "обзаведшийся".

[Hali]

Leyana
хм... наверное, ты права... спасибо, поправлю