I do stuff and things
Название: Товарно-денежные отношения.
Автор: Тё
Персонажи: Урахара Киске и Кучики Бьякуя.
Рейтинг: PG
Жанр: ангст, драма и вообще все плохо.
Дисклеймер: вся трава у Кубо, я сижу и пью чай.
Предупреждение: AU и OOC
читать?Урахара мучается головной болью, бессонницей и раздражением волосистой части кожи.
Ноги надо брить, - деловито сообщает ему Принцесса, усаживаясь на подоконнике. – Или мыться чаще.
Урахара не может понять, каким образом проблемы с головой решаются депиляцией, но на всякий случай кивает.
Почему ты забросил исследования? – женщина в ярко-алом строга и непреклонна. – Ты должен много работать.
Урахара очень хочет спать. И не может, поэтому снова кивает.
Вместо Каракуры за окном пыльные сумерки Уэко Мундо.
Я хочу домой! – капризничает Бенихиме, потягиваясь. От этого движения ее побрякушки звенят на все лады.
Они находятся здесь третью неделю.
- Эй, - кричат из-за двери. – Заключенный номер два! Завтрак!
Айзен считает, что это плен, Кёараку уклончиво окрестил поездку «командировкой», Ичимару обмолвился о «санатории».
Киске, решающий поменять что-то в своей жизни, присматривается ко дворцу, проводит изучение почвы, воды, воздуха и фауны с флорой.
Однообразная мерзость, - как всегда ворчит принцесса. Она не замечает, что испачкала белым края своих одежд, поэтому находится в нейтральном расположении духа.
Очень скучно. Постоянно тянет спать – из-за разряженной атмосферы. Разнообразные уродцы, которые бегают перед окнами, не вызывают даже естественного интереса. Кто-кто, а Урахара точно знает, что там, под хитиновыми панцирями.
Два раза в сутки заходит Гин и начинает язвить по разным поводам. Раз в три дня появляется Владыка и старается сломить гордый дух заключенного. Принцесса рядом постоянно, и задумчивый бубнеж нисколько его не отвлекает.
- Пора, - вдруг сообщает ученый без шляпы. Шляпу забрали на опыты два брата в самом начале «командировки». Киске до сих пор им искренне сочувствует.
Женщина в ярко-алом лениво поднимается со своего места и встает за левым плечом. По щелчку пальцев раскрывается портал, и вот они уже уходят в темноту. На пыльном столе оставлены разноцветные бумажки – все-таки Урахара предпочитает товарно-денежные отношения. А за гостеприимство стоит заплатить. Полосатую шляпу он решает оставить на чай.
В Каракуре идет дождь. Он промокает мгновенно. Его Принцесса прячется в трость и молчит, дыша полной грудью. Пахнет одуряющее-ярко жасмином, так, что шибает в нос и сшибает с ног. Невольно вспоминается какое-то стихотворение, но тут же забывается.
Дома его не ждут. Двери магазина заперты на ключ, а записка у окон сообщает о том, что хозяева уехали в отпуск.
«Резонно», - соглашается Урахара, прижимаясь щекой к мокрым доскам. Дом узнает его и впускает в чистое, светлое нутро.
Стоит отослать бабочек в Сейрейтей, стоит попросить вернуться Тессая, стоит, наконец, принять ванну и выпить чашку нормального чая, но лень.
Дождь навивает сон, цветной сон.
«Наконец-то», - думает Урахара про себя, стягивая мокрую одежду и укладываясь в первой попавшейся комнате.
Когда он просыпается, настойчивая тишина режет уши. Жарко.
Где-то поодаль сидит человек. Неподвижно сидит и смотрит, как в горячке мечется тело, не способное на лихорадку.
- Вы должны предоставить отчет о проделанной работе, - механическим голосом говорит Кучики Бьякуя. – Таковы были условия соглашения.
Обыкновенная простуда рвет связки, дробит суставы, плавит кости. Температура тела зашкаливает. Влажные простыни липнут, забирая остатки здравого смысла, который, вместе с потом, выходит из организма и тут же испаряется. Жарко.
- Хорошо, - Киске облизывает пересохшие губы и закатывает глаза. Он знает, что это просто кризис, что через несколько часов ему ощутимо полегчает. Но до того он просто не удержит кисточку в руках.
- Как можно скорее, - тон нейтральный, голос ровный, но обострившимися чувствами, сквозь полуприкрытые веки Урахара видит, как сильно он неприятен сиятельному господину. И впрямь. Чуть не отнял сестру, перевернул с ног на голову привычный мир, заставил разбираться с собой.
Бывшему капитану двенадцатого отряда жаль Кучики Бьякую. Он точно знает, что самоотрицание не приводит ни к чему хорошему. Распад личности – это не та учесть, которой можно позавидовать. Но Урахара помнит, что каждый сам Кучики своему счастью и не собирается ничего говорить или делать. Ему очень жарко.
Он снова засыпает, слыша, как в глубине сознания играет на цине прекраснейшая из женщин.
А утро начинается с того, что дом жалуется хозяину на неинтересного гостя.
Тогда, сто лет назад, когда из города уходили англичане, а Тессай наоборот, только возвращался из столицы, дом решил сгореть. Он был старым, этот деревянный карлик с потайными дверями и рассохшимися ступенями, он много повидал, и смерти здесь было больше, чем счастливого смеха, но Киске не хотел искать новое жилище. Он бегал по углам и просил дерево не тлеть, а бумагу не загораться. Испортил тогдашний гигай. Оказалось, что гореть – не очень приятно. Впрочем, потом его все-таки сожгли, как колдуна в маленькой деревушке к югу, двумя месяцами позднее. Дом принял на хранение неприкаянную душу, как шкатулка принимает драгоценность. Но с условием, что радости здесь будет больше, чем счастья.
Посетитель не нравится дому, он слишком серьезен, слишком много думает, с ним слишком сложно и неинтересно. В его мыслях только долг и равнодушие.
- Будет тебе, - тихо говорит Урахара восхитительно холодными губами и, держась за гладкие стены, бредет к прохладной кухне. Куриный бульон, сухие рисовые лепешки и чистая вода спасут его.
Бьякуя, конечно, чувствует шевеление и приходит с другой стороны дома.
- Мне нужен отчет, - говорит он ровно и бесстрастно.
Урахара кивает, ставя на огонь кастрюлю, в которой плавают куриные крылья.
- Как можно быстрее.
И еще один кивок.
Апогей равнодушия. Голый мужчина с серыми глазами, серой кожей, серыми волосами и серыми эмоциями пытается объяснить одетому по всей форме аристократу смысл жизни.
- Вы хотите завтракать? – Киске на секунду забывает, кто его собеседник.
И только железный самоконтроль удерживает Кучики от проявления каких либо эмоций.
Ради приличия сварив пустой рис и приправив его безумно дорогими специями, хозяин принимается за трапезу. На подоконнике, щедро запорошенном пылью, виден отпечаток кошачьей лапы. В голове играет музыка, такая же ленивая, как летний день за окном.
- На кого же вы оставили отряд?
Болезнь прогрессирует, Урахара слышит отчетливый зубной скрежет. Бьякуя не замечает вопроса. Он глух ко всему, что не касается работы.
- Абараи-сан очень способный.
Молчание становится скептическим. Капитан не верит, что его лейтенант – шкатулка с массой потайных ящичков. Ренджи не может быть сложным. Потому что руконгаец. Потому что пьянь, рвань и дрянь. Потому что не может поверить в испытываемые эмоции: ироничное спокойствие, страх сквозь восторг, любопытственное очарование и очаровательное равнодушие.
Можешь устроить? – спрашивает с интересом Принцесса, прерывая мелодию.
Торговец, не задумываясь, кивает. Но этот подарок слишком щедрый, а Кучики на то и Кучики, что не может предложить ничего взамен. Товарно-денежные отношения более импонируют Киске, чем альтруизм.
- Спасибо за обед. Я готовил – ваша очередь мыть посуду, - он встает и уходит, раскачиваясь из стороны в сторону.
Дом вытесняет ненужное, заменяя пустоты картинами и свитками. В подвале начинает сам по себе работать самогонный аппарат. На полках звенят чашки.
- Совсем скоро, - прислоняется к косяку хозяин и гладит полированное дерево ладонью. Стена дрожит, как котенок, прильнувший к руке.
В темной комнате пахнет застарелой едой и паутиной. Если зажечь свет, то окажется, что помещение содержится в почти хирургическом порядке, но Урахара не тянется к выключателю.
Он садится за столик, берет чистый лист и выводит иероглиф «испорченность».
Прекрасно, - одобряет лучшая женщина всех окрестных миров.
Мужчина соглашается.
Он пишет на гербовой бумаге за неимением другой. Он выводит каллиграфическим подчерком все, что хочет услышать от него Кёараку. И даже чуть больше, потому что Сейрейтей рассчитался с ним сполна. А по счетам следует платить.
И еще очень хочется, чтобы Бьякуя покинул дом как можно скорее. Трухлявое дерево – плохое сырье даже для доброго костерка, что же говорить о тлеющей развалине?
Кучики ждет на веранде. Посуда стоит на том же месте, что и утром. Гость в очередной раз не расслышал. Хозяин в очередной раз не удивился.
- До свиданья. Буду рад видеть вас снова, - радушно улыбается Киске.
Церемониальный поклон, кивок, тень облегчения во взгляде и Кучики уходит.
Когда он минует три четверти пути, нелёгкая дергает его оглянуться. Странный дом горит. Огонь занимается с углов, ровным зеленым пламенем упираясь вверх, попирая все законы, человеческие ли, божественные. Огонь жаден и ненасытен, вот уже факел освещает переулок, вот уже падают балки, вот тлеет остов, вот ветер бросает в лицо не успевающему еще ничего осознать Бьякуе. Тот моргает, чувствуя на губах вкус неизвестной пока еще свободы. А когда открывает глаза, то дом стоит, как не бывало. И хозяин его сидит на веранде, пьет чай: надувает щеки, дует, пытаясь остудить горячий напиток.
За спиной открывается портал, и капитан шестого отряда шагает назад, не в силах повернуться спиной.
Он почти слышит, как смеется Урахара. Облизывает сухие губы. Оборачивается.
Спокойный Абараи Ренджи ждет его приказаний. По венам льется горькая мятная свобода.
Ты все-таки решил заняться благотворительностью?
- Он заплатит, моя принцесса...
Автор: Тё
Персонажи: Урахара Киске и Кучики Бьякуя.
Рейтинг: PG
Жанр: ангст, драма и вообще все плохо.
Дисклеймер: вся трава у Кубо, я сижу и пью чай.
Предупреждение: AU и OOC
читать?Урахара мучается головной болью, бессонницей и раздражением волосистой части кожи.
Ноги надо брить, - деловито сообщает ему Принцесса, усаживаясь на подоконнике. – Или мыться чаще.
Урахара не может понять, каким образом проблемы с головой решаются депиляцией, но на всякий случай кивает.
Почему ты забросил исследования? – женщина в ярко-алом строга и непреклонна. – Ты должен много работать.
Урахара очень хочет спать. И не может, поэтому снова кивает.
Вместо Каракуры за окном пыльные сумерки Уэко Мундо.
Я хочу домой! – капризничает Бенихиме, потягиваясь. От этого движения ее побрякушки звенят на все лады.
Они находятся здесь третью неделю.
- Эй, - кричат из-за двери. – Заключенный номер два! Завтрак!
Айзен считает, что это плен, Кёараку уклончиво окрестил поездку «командировкой», Ичимару обмолвился о «санатории».
Киске, решающий поменять что-то в своей жизни, присматривается ко дворцу, проводит изучение почвы, воды, воздуха и фауны с флорой.
Однообразная мерзость, - как всегда ворчит принцесса. Она не замечает, что испачкала белым края своих одежд, поэтому находится в нейтральном расположении духа.
Очень скучно. Постоянно тянет спать – из-за разряженной атмосферы. Разнообразные уродцы, которые бегают перед окнами, не вызывают даже естественного интереса. Кто-кто, а Урахара точно знает, что там, под хитиновыми панцирями.
Два раза в сутки заходит Гин и начинает язвить по разным поводам. Раз в три дня появляется Владыка и старается сломить гордый дух заключенного. Принцесса рядом постоянно, и задумчивый бубнеж нисколько его не отвлекает.
- Пора, - вдруг сообщает ученый без шляпы. Шляпу забрали на опыты два брата в самом начале «командировки». Киске до сих пор им искренне сочувствует.
Женщина в ярко-алом лениво поднимается со своего места и встает за левым плечом. По щелчку пальцев раскрывается портал, и вот они уже уходят в темноту. На пыльном столе оставлены разноцветные бумажки – все-таки Урахара предпочитает товарно-денежные отношения. А за гостеприимство стоит заплатить. Полосатую шляпу он решает оставить на чай.
В Каракуре идет дождь. Он промокает мгновенно. Его Принцесса прячется в трость и молчит, дыша полной грудью. Пахнет одуряющее-ярко жасмином, так, что шибает в нос и сшибает с ног. Невольно вспоминается какое-то стихотворение, но тут же забывается.
Дома его не ждут. Двери магазина заперты на ключ, а записка у окон сообщает о том, что хозяева уехали в отпуск.
«Резонно», - соглашается Урахара, прижимаясь щекой к мокрым доскам. Дом узнает его и впускает в чистое, светлое нутро.
Стоит отослать бабочек в Сейрейтей, стоит попросить вернуться Тессая, стоит, наконец, принять ванну и выпить чашку нормального чая, но лень.
Дождь навивает сон, цветной сон.
«Наконец-то», - думает Урахара про себя, стягивая мокрую одежду и укладываясь в первой попавшейся комнате.
Когда он просыпается, настойчивая тишина режет уши. Жарко.
Где-то поодаль сидит человек. Неподвижно сидит и смотрит, как в горячке мечется тело, не способное на лихорадку.
- Вы должны предоставить отчет о проделанной работе, - механическим голосом говорит Кучики Бьякуя. – Таковы были условия соглашения.
Обыкновенная простуда рвет связки, дробит суставы, плавит кости. Температура тела зашкаливает. Влажные простыни липнут, забирая остатки здравого смысла, который, вместе с потом, выходит из организма и тут же испаряется. Жарко.
- Хорошо, - Киске облизывает пересохшие губы и закатывает глаза. Он знает, что это просто кризис, что через несколько часов ему ощутимо полегчает. Но до того он просто не удержит кисточку в руках.
- Как можно скорее, - тон нейтральный, голос ровный, но обострившимися чувствами, сквозь полуприкрытые веки Урахара видит, как сильно он неприятен сиятельному господину. И впрямь. Чуть не отнял сестру, перевернул с ног на голову привычный мир, заставил разбираться с собой.
Бывшему капитану двенадцатого отряда жаль Кучики Бьякую. Он точно знает, что самоотрицание не приводит ни к чему хорошему. Распад личности – это не та учесть, которой можно позавидовать. Но Урахара помнит, что каждый сам Кучики своему счастью и не собирается ничего говорить или делать. Ему очень жарко.
Он снова засыпает, слыша, как в глубине сознания играет на цине прекраснейшая из женщин.
А утро начинается с того, что дом жалуется хозяину на неинтересного гостя.
Тогда, сто лет назад, когда из города уходили англичане, а Тессай наоборот, только возвращался из столицы, дом решил сгореть. Он был старым, этот деревянный карлик с потайными дверями и рассохшимися ступенями, он много повидал, и смерти здесь было больше, чем счастливого смеха, но Киске не хотел искать новое жилище. Он бегал по углам и просил дерево не тлеть, а бумагу не загораться. Испортил тогдашний гигай. Оказалось, что гореть – не очень приятно. Впрочем, потом его все-таки сожгли, как колдуна в маленькой деревушке к югу, двумя месяцами позднее. Дом принял на хранение неприкаянную душу, как шкатулка принимает драгоценность. Но с условием, что радости здесь будет больше, чем счастья.
Посетитель не нравится дому, он слишком серьезен, слишком много думает, с ним слишком сложно и неинтересно. В его мыслях только долг и равнодушие.
- Будет тебе, - тихо говорит Урахара восхитительно холодными губами и, держась за гладкие стены, бредет к прохладной кухне. Куриный бульон, сухие рисовые лепешки и чистая вода спасут его.
Бьякуя, конечно, чувствует шевеление и приходит с другой стороны дома.
- Мне нужен отчет, - говорит он ровно и бесстрастно.
Урахара кивает, ставя на огонь кастрюлю, в которой плавают куриные крылья.
- Как можно быстрее.
И еще один кивок.
Апогей равнодушия. Голый мужчина с серыми глазами, серой кожей, серыми волосами и серыми эмоциями пытается объяснить одетому по всей форме аристократу смысл жизни.
- Вы хотите завтракать? – Киске на секунду забывает, кто его собеседник.
И только железный самоконтроль удерживает Кучики от проявления каких либо эмоций.
Ради приличия сварив пустой рис и приправив его безумно дорогими специями, хозяин принимается за трапезу. На подоконнике, щедро запорошенном пылью, виден отпечаток кошачьей лапы. В голове играет музыка, такая же ленивая, как летний день за окном.
- На кого же вы оставили отряд?
Болезнь прогрессирует, Урахара слышит отчетливый зубной скрежет. Бьякуя не замечает вопроса. Он глух ко всему, что не касается работы.
- Абараи-сан очень способный.
Молчание становится скептическим. Капитан не верит, что его лейтенант – шкатулка с массой потайных ящичков. Ренджи не может быть сложным. Потому что руконгаец. Потому что пьянь, рвань и дрянь. Потому что не может поверить в испытываемые эмоции: ироничное спокойствие, страх сквозь восторг, любопытственное очарование и очаровательное равнодушие.
Можешь устроить? – спрашивает с интересом Принцесса, прерывая мелодию.
Торговец, не задумываясь, кивает. Но этот подарок слишком щедрый, а Кучики на то и Кучики, что не может предложить ничего взамен. Товарно-денежные отношения более импонируют Киске, чем альтруизм.
- Спасибо за обед. Я готовил – ваша очередь мыть посуду, - он встает и уходит, раскачиваясь из стороны в сторону.
Дом вытесняет ненужное, заменяя пустоты картинами и свитками. В подвале начинает сам по себе работать самогонный аппарат. На полках звенят чашки.
- Совсем скоро, - прислоняется к косяку хозяин и гладит полированное дерево ладонью. Стена дрожит, как котенок, прильнувший к руке.
В темной комнате пахнет застарелой едой и паутиной. Если зажечь свет, то окажется, что помещение содержится в почти хирургическом порядке, но Урахара не тянется к выключателю.
Он садится за столик, берет чистый лист и выводит иероглиф «испорченность».
Прекрасно, - одобряет лучшая женщина всех окрестных миров.
Мужчина соглашается.
Он пишет на гербовой бумаге за неимением другой. Он выводит каллиграфическим подчерком все, что хочет услышать от него Кёараку. И даже чуть больше, потому что Сейрейтей рассчитался с ним сполна. А по счетам следует платить.
И еще очень хочется, чтобы Бьякуя покинул дом как можно скорее. Трухлявое дерево – плохое сырье даже для доброго костерка, что же говорить о тлеющей развалине?
Кучики ждет на веранде. Посуда стоит на том же месте, что и утром. Гость в очередной раз не расслышал. Хозяин в очередной раз не удивился.
- До свиданья. Буду рад видеть вас снова, - радушно улыбается Киске.
Церемониальный поклон, кивок, тень облегчения во взгляде и Кучики уходит.
Когда он минует три четверти пути, нелёгкая дергает его оглянуться. Странный дом горит. Огонь занимается с углов, ровным зеленым пламенем упираясь вверх, попирая все законы, человеческие ли, божественные. Огонь жаден и ненасытен, вот уже факел освещает переулок, вот уже падают балки, вот тлеет остов, вот ветер бросает в лицо не успевающему еще ничего осознать Бьякуе. Тот моргает, чувствуя на губах вкус неизвестной пока еще свободы. А когда открывает глаза, то дом стоит, как не бывало. И хозяин его сидит на веранде, пьет чай: надувает щеки, дует, пытаясь остудить горячий напиток.
За спиной открывается портал, и капитан шестого отряда шагает назад, не в силах повернуться спиной.
Он почти слышит, как смеется Урахара. Облизывает сухие губы. Оборачивается.
Спокойный Абараи Ренджи ждет его приказаний. По венам льется горькая мятная свобода.
Ты все-таки решил заняться благотворительностью?
- Он заплатит, моя принцесса...
Вопрос: Понравилось?
| 1. Да. | 24 | (77.42%) | |
| 2. Нет. | 7 | (22.58%) | |
| Всего: | 31 | ||
@темы: Абарай Ренджи, Кучики Бьякуя, ангст, PG, драма, Фанфики, Тё, Урахара Киске, Шихоин Йоруичи
-
-
18.01.2009 в 14:12-
-
18.01.2009 в 21:23Спасибо большое.
Они неожиданно долго сводились вместе, и, если честно, я сама не понимаю, что там есть...
-
-
18.01.2009 в 23:13-
-
18.01.2009 в 23:19Орихиме.
-
-
22.01.2009 в 22:57