No comments!
Название: Влияние небес
Автор: Mister_Key
Бета - Folie
Пейринг: Бьякурен.
Рейтинг: PG-13
Жанр: романс, попытки юмора, флафф, красивости, астрология.
Предупреждение и отказ от прав: Персонажи и реалии принадлежат Кубо Тайту, гороскопы - составителям. Написано на гороскопный фест в благодарность Eide
читать дальше
Примерно треть дня своего рождения Ренджи провел, валяясь на склоне холма и болтая ногами. Знойный август, пропитанный запахами пыли, сухой от солнца травы и айвового варенья был к имениннику щедр, подарив ясный и ласковый день. Граница лета со всеми ее приметами, нелишний выходной; Абараи стер с лица тонкую летучую паутинку, перевернулся лицом к яркому небу с плывущими замками облаков, вдохнул всей грудью... свобода! Пусть утро было подпорчено холодным пожеланием всего наилучшего - ничего другого от капитана ожидать не приходилось, а сейчас он вообще был чертовски далеко и не мог, при всей зловредности натуры, помешать Абараи лениться, предвкушая вечер в хорошей компании и нюхая коричный запах приближающейся осени.
***
...родившийся в последний день лета находится под влиянием Урана и Солнца в зодиакальном знаке Льва, втором Доме тригона Огня. Его поступкам и речам свойственна нестандартность и независимость, доходящая порой до эксцентричности, поэтому рожденному в этот день нелегко найти общий язык и приспособиться к окружающим.
Острие карандаша помедлило над абзацем и, смилостивившись, отступило. Странная гайдзинская книга будто вздохнула с облегчением; на деле, конечно, просто ветер пошевелил страницы. Бьякуя неодобрительно глянул на незакрытое окно, из которого в комнату струился жар и запах чего-то приторно-сладкого.
Эксцентричность была слишком общим словом. Многие ли из высшего состава Готей могли похвастаться соответствием норме? Иногда Бьякуе казалось, что он сам, Исэ Нанао да Укитаке - жалкие островки благоразумия посреди бушующего моря странных качеств и свойств.
Несмотря на это обстоятельство, некоторые шинигами ухитрялись выделяться даже на столь пестром фоне. И, как ни жаль, в подчиненные Бьякуе достался именно такой экземпляр. Нормального обращения он не понимал, о вежливости и такте не имел ни малейшего представления, равно как и о почтительности к вышестоящим. Бьякуя давно заменил бы лейтенанта, будь положение с личным составом Готей не столь плачевным, и не будь Абараи, при всех своих недостатках, подающим надежды офицером.
***
Ренджи сам не заметил, как задремал в резной древесной тени; разбудили его пинком в бок, так что Абараи вскочил и заорал еще до того, как окончательно проснулся.
- Йо, - ухмыльнулся малолетний поганец. Абараи скорчил наиболее подходящую случаю гримасу, продемонстрировал Ичиго кулак. Рукия, выглянувшая из-за спины Куросаки, засмеялась и хлопнула Ренджи по спине.
- С днем рожденья, - сказала она и подтолкнула приятеля вперед. - Давай, Ичиго!
- Давай, - передразнил Куросаки. - Ладно. С днем рождения, рыжий, вот, ээээ... держи.
Драка могла подождать. Ренджи вкогтился в сверток, ободрал изрисованную зайчиками бумагу и сумрачно замолчал.
- Не кривись, - правильно истрактовав его реакцию, сказала Рукия. - Новую бандану мы тебе тоже подарим, только завтра, а то потеряешь, как в прошлый раз. А книга - лучший подарок.
- Я этими книгами... - пробурчал Ренджи, листая подношение и убеждаясь в том, что общаться с Кучики-тайчо вредно даже для Рукии. - Звезды? Предсказания? Я что, гадатель?
Непосредственно вслед за этим именинник дважды получил по шее, но и сам не остался в долгу. Пока рыжие дрались, Рукия, усевшись на низкую ветку дерева, листала увесистый том.
- Тьфу, - отдышавшись, сказал Ичиго. Абараи уже и след простыл; Рукия едва успела швырнуть книгу вслед резво удаляющейся фигуре. - Ты мне должна, правда. Сначала Льдышка...
- Бьякуя-нии-сама, - ледяным тоном уточнила Рукия. Ичиго вздрогнул.
- ...потом Обезьян, - упрямо продолжил он. - За каким чертом им гороскопы?
Ответом ему стало многозначительное молчание.
***
...Тяжелее всего отношения могут складываться с близкими родственниками и друзьями. Человек, рожденный под совокупным влиянием Солнца, Урана и Меркурия, решительно отвергает посягательства на свою независимость и критику в собственный адрес. Ему необходимо научиться всегда проявлять выдержку и терпение. Тогда он сможет выполнять какую-либо необычную, не рутинную работу и сделает успешную карьеру.
На этот раз Бьякуя взглянул на книгу одобрительно. Вещи, что приносила сестра из мира живых, редко оказывались чем-то полезным, но раз даже гадальная книга полностью подтверждала правоту его мнения о подчиненном...
Не так уж она бесполезна, - решил Бьякуя, отчеркнул абзац и продолжил чтение. Назавтра, когда Абараи проспится и будет в состоянии воспринимать окружающее, ему придется взглянуть в лицо своим недостаткам, зафиксированным документально.
***
Воздух в казарме можно было резать: духота под вечер лишь усилилась, предвещая грозу, цикады хором скрипок праздновали ночь. Перекричать многоголосое пение, чьим основным достоинством была мощь, а не мелодичность, насекомым не удавалось. Ренджи уже ноги не держали, так он был пьян: саке, угощением, привычной атмосферой Одиннадцатого, где никому не жаль было ни прожитых дней, ни сломанных стен. Бобовых рыбок ему досталось без счета, а в мэнко он ухитрился обставить даже Иккаку, так что вечер, определенно, удался.
Кто-то заорал с дальнего конца стола: буйную грубую песенку, в подробностях живописующую интимные подробности бытия всех подряд отрядов, Кира, сидевший неподалеку от именинника, покачал светлой головой, но не смог спрятать робкой улыбки. Абараи ухмыльнулся в ответ, и через пару минут Кира пел вместе со всеми.
***
...Не исключено, что он наживет себе немало врагов независимостью высказываний и поведения, - читал Бьякуя, в задумчивости постукивая карандашом по столу. - Жизнь его будет полна самых неожиданных приключений. Впрочем, здоровье рожденного на стыке сезонов полностью зависит от состояния его духа: при неудачном развитии событий он склонен уходить в себя, погружаться в меланхолию и "сохнуть на глазах".
Поразительно, насколько точно книга характеризовала Абараи: от привычки по-обезьяньи супиться до способности как-то враз тускнеть в ответ на справедливые замечания. Вопли и пьяное пение, доносившиеся с территории Одиннадцатого, назойливым насекомым зудели на периферии сознания, портили красоту последней летней ночи, и лишь способность к концентрации внимания да недостойность повода спасали Бьякую от того, чтобы послать дежурному офицеру бабочку с указанием недопустимости подобного уровня шума.
Одно из предсказанных приключений случилось в ту же секунду, как Кучики недовольно пожевал губами, с неприятной иронией подумав о неизбежности очередной нотации. С чего началась драка, было неясно: может, чей-то дружеский тычок под ребра оказался слишком силен, может, кому-то показались нелицеприятными сказанные с пьяной откровенностью слова. Несколько десятков молодых мужчин, много выпивки и оружия, критическая масса поводов - особенным несчастьем дело не обернулось лишь потому, что за обвалившейся от удара стеной обнаружился ухмыляющийся Зараки Кенпачи, ищущий среди ощетинившихся занпакто парней противника по силам.
День, - точнее, ночь, - рождения был незамедлительно свернут по всем фронтам.
***
Магнетическое влияние планет усилит одежда таких цветов: все оттенки сапфирово-синего и ультрамарина, в сочетании с золотым, желтым, оранжевым и бронзовым.
Составитель гороскопа упустил из списка салатовые тона, в сочетании с загаром придававшие лицу подчиненного недопустимо откровенный землистый оттенок; впрочем, было бы странно ожидать от предсказания стопроцентной точности. Абараи тихо вздыхал и то и дело тянулся к ковшу с водой; Бьякуя с трудом удерживал на языке колкие комментарии. Много чести, обращать особое внимание на чужие синяки, даже на такие, как этот, переливавшийся багряным и фиолетовым. Пусть цвету недоставало благородства: интенсивность оттенка поражала воображение. Вместо нотаций, бесполезных по отношению к лишенному совести Абараи, Бьякуя мстительно нагрузил лейтенанта бумажной работой, выбрав среди сводных ведомостей самую большую и сложную. Когда Абараи ее закончит, закончится и срок его наказания: разумеется, лишь до следующего промаха. Который, насколько подсказывал Бьякуе опыт, не заставит себя ждать.
Субъект, рожденный в последний день лета, может испытывать сильное влечение к людям, чьи даты рождения приходятся на следующие числа: 4, 13, 22 и 31; особенным влиянием на его жизнь будут обладать люди, чье рождение приходится на период с 21 декабря до 19 февраля. Не исключено, однако, что эти люди сыграют роковую роль в его жизни и карьере.
О да, - скептически подумал Бьякуя, краем глаза наблюдая за мучениями Абараи. К коряво заполняемой таблице Кучики испытывал куда большее сочувствие, чем к зеленоватому от вчерашнего веселья офицеру: таблица не была способна к самозащите. - Что до роковой роли в отношении карьеры, то Абараи любой начальник будет плох. Разве что Зараки, не ведающий ни родства, ни даты своего рождения.
***
Мучение, наконец, закончилось. Ренджи нога за ногу доплелся до камеры и рухнул, лелея больную голову. Может, и не следовало столько пить, но, к Меносам - это была хорошая вечеринка! Пусть и закончилась втыком от начальства, гауптвахтой и перспективой лишиться увольнительных на ближайшие полгода...
Что-то мешало лежать, твердым углом настырно тыкаясь в шею. Ренджи шепотом выругался, сунул руку под верхний футон, и вытащил - с добычей.
Рукия иногда была слишком похожа и на братца, и на бешеного риока. Добивалась своего с упорством, доходящим до занудства. Ренджи готов был поклясться, что отдавал это чтиво... кому-то. На вечеринке, точно. Кажется, даже зачитывал вслух пару отрывков. Кажется, с этого все началось.
- Черт тебя побери, Рукия, - простонал Ренджи. Это же надо быть такой упрямой, чтобы подсовывать ему книжку в третий раз! Он пролистал несколько страниц наугад: дома, тригоны, звезды, заумная чушь, вспомнить бы еще, кому он ее зачитывал, пойти и набить физиономию в ответ.
Когда собственная перестанет светиться не хуже фонаря, он так и поступит, а пока... чем еще заняться на губе, если тебя выпускают только на работу, и эта каторга еще на месяц?
Родившийся 4, 13, 22 или 31 января от природы амбициозен, воинственен и настойчив в достижении желаемого, однако планета Сатурн, символизирующая январь - воплощение осторожности и благоразумия; ведомый ею никогда не предпримет ни одного важного шага без его глубокого обдумывания и не будучи абсолютно уверенным в результате. Скепсис, аналитический ум, подозрительность и медлительность в восприятии нового - вот характеристика рожденного в январе; он мыслитель и человек рассудка, выше всех качеств ценящий интеллект.
Невесело получалось: точно и невесело. Дураком Ренджи себя не считал, но Кучики... это было нечто. Станет нормальный человек пересчитывать в уме то, что сосчитано на бумаге? И хуже того: будет ли он видеть все ошибки окружающих так же ясно, как видит ошибки в отчетах? Бессердечный тип, что и говорить. Больше всего Ренджи изводила способность капитана при всей силе и холодности натуры иногда производить впечатление почти нормального человека. От этого двуличия можно было свихнуться, к нему нельзя было приспособиться. Как только Ренджи начинал робко верить в то, что и у Кучики бывают приступы сердечности, так Кучики, будто нарочно, всеми доступными средствами разубеждал его в наличии сердца как такового.
Он ненавидит ограничения любого вида и восстаeт против всего, что носит характер обязательности, хотя одновременно склонен с уважением относиться к традициям и авторитетам. Кропотливая работа и трудолюбие могут стать для него чем-то вроде мании, но такой работой Водолей может достигнуть гораздо больше, чем работая с возбуждением и торопливостью.
Ренджи перевернулся на живот и уставился на книгу так, словно та внезапно с ним заговорила. Дурацкое развлечение? Вранье? Как бы не так. Сквозь строчки проступал самый настоящий Кучики-тайчо, со всей своей непробиваемой броней и непостижимым противоречием, которое разорвало бы нормального шинигами пополам быстрее, чем он успел бы произнести имя пути бакудо.
Значит, Бьякуя ненавидит обязанности и долги? Становилось понятно, как он обзавелся таким омерзительным характером... и отчего, несмотря ни на что, Ренджи так тянуло к этому невыносимому субъекту. Так ребенка тянет к загадкам, домашнюю киску - на крышу, а небо к земле.
Независимый характер не дает ему возможности приспосабливаться к планам, идеям и мнениям других людей; в семейных и брачных отношениях его ожидают сложности. Глубинным мотивом всех действий человека, рожденного 31 января, является желание получить власть над другими, независимо от того, получите ли Вы еe при помощи пера, красноречия или меча.
Долгое время в камере раздавался лишь яростный шорох страниц: Ренджи так и уснул с томиком в руке, перечитав особенно выдающиеся моменты по несколько раз. Во сне его грызло нетерпение. В конце концов, книга не только объясняла, что творится у Бьякуи под кенсейканом - благодаря ей Ренджи знал теперь, что нужно делать, и дождаться не мог возможности проверить. Попробовать. Может быть, звезды над капитаном и вправду встали так, что никакими обычными способами его невозможно было пронять в принципе...
Но необычные оставались.
***
...нуждается в культивировании жизнерадостности, поскольку имеет достаточно сильную склонность к ипохондрии и меланхолии. Он тяжело сходится с людьми и потому часто чувствует себя очень одиноким. Что до личной жизни, то гармония суждена в отношениях с людьми, родившимися в периоды с 21 декабря по 21 января, с 20 апреля по 20 мая, или под знаком Девы (21 августа - 20 сентября), а также с родившимися в семи переходных днях начала и конца этих периодов и с лицами, рождeнными в противоположной части Зодиака: с 27 июля по 27 сентября.
- Абараи, - с ледяным спокойствием произнес капитан; интонации были Ренджи знакомы. Бьякую можно было заставить повысить голос, но когда он начинал говорить так спокойно, у Ренджи душа проваливалась в живот от ужаса. - Будьте любезны, зайдите.
Совсем плохо. Раньше капитан никогда не говорил ему "будьте любезны". Ренджи стиснул зубы, чтобы не орать, книга шевельнулась за пазухой, когда он шагнул с нагретой солнцем галереи в давящую прохладную тишину кабинета. Будто носишь с собой еще один занпакто или мелкого, но ценного союзника вроде Ячиру: вспомнил о том, что не один, и стало легче.
Не убьет же его Кучики? Конечно, нет. Ренджи усмехнулся. Если книга была мечом, то бой уже начался, и он был всерьез настроен на победу, даром что привычно умирал от страха и тяжелой, как свинец, рейяцу.
- Звали, тайчо? - осведомился он. Кучики поднял взгляд от яркой коробочки, водруженной поверх бумаг, и глянул так, что у Абараи дыхание замерло в горле.
Кучики смотрел на него. Не сквозь, как он это делал обычно, не поверх его головы, не внутрь себя - нет. У Ренджи по спине тек холодный пот, а в сердце цвела злая радость. Больше всего он, оказывается, боялся того, что капитан не заметит подарка, а заметив - пожмет плечами, будто говоря "чего еще ожидать", и опять останется неуязвим.
Но Ренджи попал. В такой ярости он капитана не видел уже давно, значит, и советы были правильными. Ужас не исчез, но как-то понемногу превратился в горячий азарт, подталкивающий в спину.
- Объяснитесь, лейтенант, - процедил Кучики, постучал пальцем по коробочке. - Как это понимать?
Вздохнув, Ренджи сделал непозволительное: сел, не дождавшись разрешения, и полюбовался тем, как у капитана дернулась бровь. Да какого черта? Нанао сыплет на своего капитана лепестки и отбирает у него бутылки. Ячиру ездит на спине у Кенпачи, - у Кенпачи! - и регулярно заводит его в тупики. Котецу и Сентаро бегают за Укитаке по пятам. Мацумото отсыпается в кабинете, спихивая работу на Хицугаю. А ему, Абараи Ренджи, нельзя положить на капитанский стол подарок, сделанный от всего сердца?
- Внутри шоколад, - беззаботно ответил он. Бровь капитана снова дернулась; если так пойдет дальше, Кучики обзаведется тиком. - Я не знал, какой сорт вы любите, поэтому там несколько, на выбор.
До сих пор вызвать такое выражение лица у Кучики был способен только Куросаки. Ренджи ухмыльнулся, глядя на то, как его капитан пытается выбрать слова, подходящие для отповеди. Заминка была едва заметной, но была - значит, Ренджи все делал правильно.
- Шоколад, - повторил Кучики с непередаваемой интонацией. - Неделю тому назад была баночка с вареньем, если я не ошибаюсь?
Абараи с воодушевлением кивнул.
- Позавчера - чай, - продолжил Кучики, помолчал и взорвался, как умел: ледяными искрами в рейяцу. - Я требую объяснений. Вы полагаете, я не способен купить себе сладостей? Вынужден вас разочаровать...
Тут Ренджи совершил непозволительное вторично: перебил Кучики.
- Можете, - сказал он. Бьякуя, оказывается, впадал в ступор при любом нарушении положенного порядка дел; пара секунд, не более, но эти секунды многое решали. Можно было успеть улыбнуться, например. Или почувствовать, как книга греет бок. - Конечно, можете. Но не покупаете.
- Да как вы...
Дослушивать Ренджи не стал: поднялся и оперся ладонями о стол, нависнув над сидящим. От Кучики вовсе не веяло холодом, как можно было ожидать, напротив - он был горяч, как в лихорадке, и растерян настолько, что в этом ощущении хотелось купаться, как в источнике.
- Я, - неторопливо объяснил Ренджи, - хотел сделать вам подарок. Это не запрещено уставом.
Бьякуя моргнул. Очевидно, эта мысль его посещала, и только поэтому Ренджи еще не отрабатывал наряды по кухне. Или не валялся в Четвертом после долгой, намеренно грубой тренировки. Или еще что. С фантазией у Кучики было не очень, в отличие от умения смять наглеца в дрожащую мелкую тварь, но сейчас это умение ему изменило.
- И я, - ощущая восхитительную, дурманящую легкость, продолжил Ренджи, - надеюсь, что вы найдете в себе силы попробовать кусочек. Это же вкусно.
Бьякуя молчал и смотрел на него, как на прямое нарушение законов вселенной: с глубочайшим недоверием и полным непониманием того, как приспособиться к новым правилам игры.
- И если вам понравится, - добил Ренджи, - я куплю еще, а если нет - попробую что-нибудь другое. Готов поспорить, предыдущие подарки вы поставили на полку нетронутыми, так?
Конечно, так и было. Не требовалось даже формального подтверждения: по дрогнувшей породистой физиономии было ясно, что Абараи прав. Ренджи вздохнул. Чего еще можно было ожидать от Кучики?
- Вы не отравитесь, поверьте, - отстраняясь от стола, закончил он. - Можно идти? Уже пять минут как тренировка.
Бьякуя едва заметно пошевелил пальцами, отпуская лейтенанта, и Ренджи вышел, чувствуя, как сердце прыгает заячьим хвостом, а в спину упирается ошеломленный тяжелый взгляд. Удивительно: остался жив, не дал втоптать себя в грязь, отвоевал чистую победу, вогнав Кучики в шок... но беззастенчивой радости мешала жалость.
- Абараи, - снова послышалось из-за седзи. Ренджи закатил глаза и вернулся. Как ни странно, Сенбонзакура так и покоилась в стойке, и даже рейяцу капитан приглушил до минимума, не вынуждающего задыхаться. Ренджи остановился, ожидая приказа - или наказания, что вероятней.
- Завари чай, - не потребовал, попросил Бьякуя. Глаз от бумаг он не поднимал, но и кисточка была неподвижна. - Тренировка подождет.
Ошарашенный Ренджи выскочил за дверь, и только несколькими минутами спустя, созерцая закипающую воду, осознал, что изменилось в кабинете. Точнее, на столе.
Бьякуя убрал часть бумаг и поставил полученные подарки на освободившееся место.
***
Твердый локоть, упиравшийся Ренджи в живот, исчез, и оттого он проснулся, похлопал ладонью по постели, убедился в том, что у Бьякуи снова случился приступ ночных размышлений и принялся одеваться. Ночь выдалась холодной и явно неподходящей к тому, чтобы проводить ее в одиночестве.
Отчаянно зевая, Ренджи выбрался на веранду, огляделся и подошел к аристократу, замершему в привычной созерцательной позе.
- Изучаешь звезды? - поддразнил хриплым спросонок голосом, обнял Бьякую и потерся лицом о лишенные кенсейкана пряди. В собственном доме Кучики себе таких вольностей не позволял, но здесь было можно на время оставить правила в стороне.
- Хотел побродить, - объяснили в ответ. Бьякуя сдвинулся так, чтобы Ренджи мог сесть рядом, и снова уставился в небо. - Но зрелище меня очаровало.
Замерзнешь же, - подумал Абараи, обнял худое тело, знакомое до последней косточки, и свел руки, прижимая Бьякую к себе. Тот слегка напрягся, но позволил, и даже откинул голову на твердое плечо, как на подушку. Ренджи привычно вдохнул холодноватый чистый запах и перестал мешать Бьякуе наслаждаться созерцанием.
Многослойная небесная вуаль шевелилась, вспыхивая искрами строгих узоров, ночь словно смотрела вниз неисчислимым множеством глаз, и Бьякуе под этим внимательным взглядом было спокойно, а Ренджи - тревожно и чуточку грустно. С того памятного года изменилось многое, но созвездия остались прежними, - даже война, потрясшая миры, не смогла сдвинуть их с места. Это давало надежду на то, что и долгий остаток жизни им обоим удастся провести в относительном покое. Бьякуя не любил дразнить судьбу, а уж после некоторых событий, к своему стыду, опасался даже относительно безобидных провокаций. Рукию он простил, а опасные книги запер кидо и поставил на полку наутро после их первой с Абараи ночи.
Впрочем, на звезды смотреть не перестал. Не смог. В их холодном блеске читалось понимание и забота о высшем порядке, этого было достаточно, чтобы не тревожиться о цепях, держащих мир на положенном месте. Горячее дыхание шевелило ему волосы, в лицо летела бездонная пропасть, прекрасная в своем постоянстве и величии, и этого было достаточно тоже - чтобы почувствовать себя счастливым.
- Пойдем в дом, - предложил Кучики. Ренджи довольно заворчал и поднялся, не выпустив своей добычи. Бьякуя никогда не говорил, а Ренджи никогда не спрашивал, что за обещания Кучики читает в причудливой вязи созвездий. Но что более важно, эти обещания сбылись.
И продолжали сбываться.
Автор: Mister_Key
Бета - Folie
Пейринг: Бьякурен.
Рейтинг: PG-13
Жанр: романс, попытки юмора, флафф, красивости, астрология.
Предупреждение и отказ от прав: Персонажи и реалии принадлежат Кубо Тайту, гороскопы - составителям. Написано на гороскопный фест в благодарность Eide
читать дальше
Примерно треть дня своего рождения Ренджи провел, валяясь на склоне холма и болтая ногами. Знойный август, пропитанный запахами пыли, сухой от солнца травы и айвового варенья был к имениннику щедр, подарив ясный и ласковый день. Граница лета со всеми ее приметами, нелишний выходной; Абараи стер с лица тонкую летучую паутинку, перевернулся лицом к яркому небу с плывущими замками облаков, вдохнул всей грудью... свобода! Пусть утро было подпорчено холодным пожеланием всего наилучшего - ничего другого от капитана ожидать не приходилось, а сейчас он вообще был чертовски далеко и не мог, при всей зловредности натуры, помешать Абараи лениться, предвкушая вечер в хорошей компании и нюхая коричный запах приближающейся осени.
***
...родившийся в последний день лета находится под влиянием Урана и Солнца в зодиакальном знаке Льва, втором Доме тригона Огня. Его поступкам и речам свойственна нестандартность и независимость, доходящая порой до эксцентричности, поэтому рожденному в этот день нелегко найти общий язык и приспособиться к окружающим.
Острие карандаша помедлило над абзацем и, смилостивившись, отступило. Странная гайдзинская книга будто вздохнула с облегчением; на деле, конечно, просто ветер пошевелил страницы. Бьякуя неодобрительно глянул на незакрытое окно, из которого в комнату струился жар и запах чего-то приторно-сладкого.
Эксцентричность была слишком общим словом. Многие ли из высшего состава Готей могли похвастаться соответствием норме? Иногда Бьякуе казалось, что он сам, Исэ Нанао да Укитаке - жалкие островки благоразумия посреди бушующего моря странных качеств и свойств.
Несмотря на это обстоятельство, некоторые шинигами ухитрялись выделяться даже на столь пестром фоне. И, как ни жаль, в подчиненные Бьякуе достался именно такой экземпляр. Нормального обращения он не понимал, о вежливости и такте не имел ни малейшего представления, равно как и о почтительности к вышестоящим. Бьякуя давно заменил бы лейтенанта, будь положение с личным составом Готей не столь плачевным, и не будь Абараи, при всех своих недостатках, подающим надежды офицером.
***
Ренджи сам не заметил, как задремал в резной древесной тени; разбудили его пинком в бок, так что Абараи вскочил и заорал еще до того, как окончательно проснулся.
- Йо, - ухмыльнулся малолетний поганец. Абараи скорчил наиболее подходящую случаю гримасу, продемонстрировал Ичиго кулак. Рукия, выглянувшая из-за спины Куросаки, засмеялась и хлопнула Ренджи по спине.
- С днем рожденья, - сказала она и подтолкнула приятеля вперед. - Давай, Ичиго!
- Давай, - передразнил Куросаки. - Ладно. С днем рождения, рыжий, вот, ээээ... держи.
Драка могла подождать. Ренджи вкогтился в сверток, ободрал изрисованную зайчиками бумагу и сумрачно замолчал.
- Не кривись, - правильно истрактовав его реакцию, сказала Рукия. - Новую бандану мы тебе тоже подарим, только завтра, а то потеряешь, как в прошлый раз. А книга - лучший подарок.
- Я этими книгами... - пробурчал Ренджи, листая подношение и убеждаясь в том, что общаться с Кучики-тайчо вредно даже для Рукии. - Звезды? Предсказания? Я что, гадатель?
Непосредственно вслед за этим именинник дважды получил по шее, но и сам не остался в долгу. Пока рыжие дрались, Рукия, усевшись на низкую ветку дерева, листала увесистый том.
- Тьфу, - отдышавшись, сказал Ичиго. Абараи уже и след простыл; Рукия едва успела швырнуть книгу вслед резво удаляющейся фигуре. - Ты мне должна, правда. Сначала Льдышка...
- Бьякуя-нии-сама, - ледяным тоном уточнила Рукия. Ичиго вздрогнул.
- ...потом Обезьян, - упрямо продолжил он. - За каким чертом им гороскопы?
Ответом ему стало многозначительное молчание.
***
...Тяжелее всего отношения могут складываться с близкими родственниками и друзьями. Человек, рожденный под совокупным влиянием Солнца, Урана и Меркурия, решительно отвергает посягательства на свою независимость и критику в собственный адрес. Ему необходимо научиться всегда проявлять выдержку и терпение. Тогда он сможет выполнять какую-либо необычную, не рутинную работу и сделает успешную карьеру.
На этот раз Бьякуя взглянул на книгу одобрительно. Вещи, что приносила сестра из мира живых, редко оказывались чем-то полезным, но раз даже гадальная книга полностью подтверждала правоту его мнения о подчиненном...
Не так уж она бесполезна, - решил Бьякуя, отчеркнул абзац и продолжил чтение. Назавтра, когда Абараи проспится и будет в состоянии воспринимать окружающее, ему придется взглянуть в лицо своим недостаткам, зафиксированным документально.
***
Воздух в казарме можно было резать: духота под вечер лишь усилилась, предвещая грозу, цикады хором скрипок праздновали ночь. Перекричать многоголосое пение, чьим основным достоинством была мощь, а не мелодичность, насекомым не удавалось. Ренджи уже ноги не держали, так он был пьян: саке, угощением, привычной атмосферой Одиннадцатого, где никому не жаль было ни прожитых дней, ни сломанных стен. Бобовых рыбок ему досталось без счета, а в мэнко он ухитрился обставить даже Иккаку, так что вечер, определенно, удался.
Кто-то заорал с дальнего конца стола: буйную грубую песенку, в подробностях живописующую интимные подробности бытия всех подряд отрядов, Кира, сидевший неподалеку от именинника, покачал светлой головой, но не смог спрятать робкой улыбки. Абараи ухмыльнулся в ответ, и через пару минут Кира пел вместе со всеми.
***
...Не исключено, что он наживет себе немало врагов независимостью высказываний и поведения, - читал Бьякуя, в задумчивости постукивая карандашом по столу. - Жизнь его будет полна самых неожиданных приключений. Впрочем, здоровье рожденного на стыке сезонов полностью зависит от состояния его духа: при неудачном развитии событий он склонен уходить в себя, погружаться в меланхолию и "сохнуть на глазах".
Поразительно, насколько точно книга характеризовала Абараи: от привычки по-обезьяньи супиться до способности как-то враз тускнеть в ответ на справедливые замечания. Вопли и пьяное пение, доносившиеся с территории Одиннадцатого, назойливым насекомым зудели на периферии сознания, портили красоту последней летней ночи, и лишь способность к концентрации внимания да недостойность повода спасали Бьякую от того, чтобы послать дежурному офицеру бабочку с указанием недопустимости подобного уровня шума.
Одно из предсказанных приключений случилось в ту же секунду, как Кучики недовольно пожевал губами, с неприятной иронией подумав о неизбежности очередной нотации. С чего началась драка, было неясно: может, чей-то дружеский тычок под ребра оказался слишком силен, может, кому-то показались нелицеприятными сказанные с пьяной откровенностью слова. Несколько десятков молодых мужчин, много выпивки и оружия, критическая масса поводов - особенным несчастьем дело не обернулось лишь потому, что за обвалившейся от удара стеной обнаружился ухмыляющийся Зараки Кенпачи, ищущий среди ощетинившихся занпакто парней противника по силам.
День, - точнее, ночь, - рождения был незамедлительно свернут по всем фронтам.
***
Магнетическое влияние планет усилит одежда таких цветов: все оттенки сапфирово-синего и ультрамарина, в сочетании с золотым, желтым, оранжевым и бронзовым.
Составитель гороскопа упустил из списка салатовые тона, в сочетании с загаром придававшие лицу подчиненного недопустимо откровенный землистый оттенок; впрочем, было бы странно ожидать от предсказания стопроцентной точности. Абараи тихо вздыхал и то и дело тянулся к ковшу с водой; Бьякуя с трудом удерживал на языке колкие комментарии. Много чести, обращать особое внимание на чужие синяки, даже на такие, как этот, переливавшийся багряным и фиолетовым. Пусть цвету недоставало благородства: интенсивность оттенка поражала воображение. Вместо нотаций, бесполезных по отношению к лишенному совести Абараи, Бьякуя мстительно нагрузил лейтенанта бумажной работой, выбрав среди сводных ведомостей самую большую и сложную. Когда Абараи ее закончит, закончится и срок его наказания: разумеется, лишь до следующего промаха. Который, насколько подсказывал Бьякуе опыт, не заставит себя ждать.
Субъект, рожденный в последний день лета, может испытывать сильное влечение к людям, чьи даты рождения приходятся на следующие числа: 4, 13, 22 и 31; особенным влиянием на его жизнь будут обладать люди, чье рождение приходится на период с 21 декабря до 19 февраля. Не исключено, однако, что эти люди сыграют роковую роль в его жизни и карьере.
О да, - скептически подумал Бьякуя, краем глаза наблюдая за мучениями Абараи. К коряво заполняемой таблице Кучики испытывал куда большее сочувствие, чем к зеленоватому от вчерашнего веселья офицеру: таблица не была способна к самозащите. - Что до роковой роли в отношении карьеры, то Абараи любой начальник будет плох. Разве что Зараки, не ведающий ни родства, ни даты своего рождения.
***
Мучение, наконец, закончилось. Ренджи нога за ногу доплелся до камеры и рухнул, лелея больную голову. Может, и не следовало столько пить, но, к Меносам - это была хорошая вечеринка! Пусть и закончилась втыком от начальства, гауптвахтой и перспективой лишиться увольнительных на ближайшие полгода...
Что-то мешало лежать, твердым углом настырно тыкаясь в шею. Ренджи шепотом выругался, сунул руку под верхний футон, и вытащил - с добычей.
Рукия иногда была слишком похожа и на братца, и на бешеного риока. Добивалась своего с упорством, доходящим до занудства. Ренджи готов был поклясться, что отдавал это чтиво... кому-то. На вечеринке, точно. Кажется, даже зачитывал вслух пару отрывков. Кажется, с этого все началось.
- Черт тебя побери, Рукия, - простонал Ренджи. Это же надо быть такой упрямой, чтобы подсовывать ему книжку в третий раз! Он пролистал несколько страниц наугад: дома, тригоны, звезды, заумная чушь, вспомнить бы еще, кому он ее зачитывал, пойти и набить физиономию в ответ.
Когда собственная перестанет светиться не хуже фонаря, он так и поступит, а пока... чем еще заняться на губе, если тебя выпускают только на работу, и эта каторга еще на месяц?
Родившийся 4, 13, 22 или 31 января от природы амбициозен, воинственен и настойчив в достижении желаемого, однако планета Сатурн, символизирующая январь - воплощение осторожности и благоразумия; ведомый ею никогда не предпримет ни одного важного шага без его глубокого обдумывания и не будучи абсолютно уверенным в результате. Скепсис, аналитический ум, подозрительность и медлительность в восприятии нового - вот характеристика рожденного в январе; он мыслитель и человек рассудка, выше всех качеств ценящий интеллект.
Невесело получалось: точно и невесело. Дураком Ренджи себя не считал, но Кучики... это было нечто. Станет нормальный человек пересчитывать в уме то, что сосчитано на бумаге? И хуже того: будет ли он видеть все ошибки окружающих так же ясно, как видит ошибки в отчетах? Бессердечный тип, что и говорить. Больше всего Ренджи изводила способность капитана при всей силе и холодности натуры иногда производить впечатление почти нормального человека. От этого двуличия можно было свихнуться, к нему нельзя было приспособиться. Как только Ренджи начинал робко верить в то, что и у Кучики бывают приступы сердечности, так Кучики, будто нарочно, всеми доступными средствами разубеждал его в наличии сердца как такового.
Он ненавидит ограничения любого вида и восстаeт против всего, что носит характер обязательности, хотя одновременно склонен с уважением относиться к традициям и авторитетам. Кропотливая работа и трудолюбие могут стать для него чем-то вроде мании, но такой работой Водолей может достигнуть гораздо больше, чем работая с возбуждением и торопливостью.
Ренджи перевернулся на живот и уставился на книгу так, словно та внезапно с ним заговорила. Дурацкое развлечение? Вранье? Как бы не так. Сквозь строчки проступал самый настоящий Кучики-тайчо, со всей своей непробиваемой броней и непостижимым противоречием, которое разорвало бы нормального шинигами пополам быстрее, чем он успел бы произнести имя пути бакудо.
Значит, Бьякуя ненавидит обязанности и долги? Становилось понятно, как он обзавелся таким омерзительным характером... и отчего, несмотря ни на что, Ренджи так тянуло к этому невыносимому субъекту. Так ребенка тянет к загадкам, домашнюю киску - на крышу, а небо к земле.
Независимый характер не дает ему возможности приспосабливаться к планам, идеям и мнениям других людей; в семейных и брачных отношениях его ожидают сложности. Глубинным мотивом всех действий человека, рожденного 31 января, является желание получить власть над другими, независимо от того, получите ли Вы еe при помощи пера, красноречия или меча.
Долгое время в камере раздавался лишь яростный шорох страниц: Ренджи так и уснул с томиком в руке, перечитав особенно выдающиеся моменты по несколько раз. Во сне его грызло нетерпение. В конце концов, книга не только объясняла, что творится у Бьякуи под кенсейканом - благодаря ей Ренджи знал теперь, что нужно делать, и дождаться не мог возможности проверить. Попробовать. Может быть, звезды над капитаном и вправду встали так, что никакими обычными способами его невозможно было пронять в принципе...
Но необычные оставались.
***
...нуждается в культивировании жизнерадостности, поскольку имеет достаточно сильную склонность к ипохондрии и меланхолии. Он тяжело сходится с людьми и потому часто чувствует себя очень одиноким. Что до личной жизни, то гармония суждена в отношениях с людьми, родившимися в периоды с 21 декабря по 21 января, с 20 апреля по 20 мая, или под знаком Девы (21 августа - 20 сентября), а также с родившимися в семи переходных днях начала и конца этих периодов и с лицами, рождeнными в противоположной части Зодиака: с 27 июля по 27 сентября.
- Абараи, - с ледяным спокойствием произнес капитан; интонации были Ренджи знакомы. Бьякую можно было заставить повысить голос, но когда он начинал говорить так спокойно, у Ренджи душа проваливалась в живот от ужаса. - Будьте любезны, зайдите.
Совсем плохо. Раньше капитан никогда не говорил ему "будьте любезны". Ренджи стиснул зубы, чтобы не орать, книга шевельнулась за пазухой, когда он шагнул с нагретой солнцем галереи в давящую прохладную тишину кабинета. Будто носишь с собой еще один занпакто или мелкого, но ценного союзника вроде Ячиру: вспомнил о том, что не один, и стало легче.
Не убьет же его Кучики? Конечно, нет. Ренджи усмехнулся. Если книга была мечом, то бой уже начался, и он был всерьез настроен на победу, даром что привычно умирал от страха и тяжелой, как свинец, рейяцу.
- Звали, тайчо? - осведомился он. Кучики поднял взгляд от яркой коробочки, водруженной поверх бумаг, и глянул так, что у Абараи дыхание замерло в горле.
Кучики смотрел на него. Не сквозь, как он это делал обычно, не поверх его головы, не внутрь себя - нет. У Ренджи по спине тек холодный пот, а в сердце цвела злая радость. Больше всего он, оказывается, боялся того, что капитан не заметит подарка, а заметив - пожмет плечами, будто говоря "чего еще ожидать", и опять останется неуязвим.
Но Ренджи попал. В такой ярости он капитана не видел уже давно, значит, и советы были правильными. Ужас не исчез, но как-то понемногу превратился в горячий азарт, подталкивающий в спину.
- Объяснитесь, лейтенант, - процедил Кучики, постучал пальцем по коробочке. - Как это понимать?
Вздохнув, Ренджи сделал непозволительное: сел, не дождавшись разрешения, и полюбовался тем, как у капитана дернулась бровь. Да какого черта? Нанао сыплет на своего капитана лепестки и отбирает у него бутылки. Ячиру ездит на спине у Кенпачи, - у Кенпачи! - и регулярно заводит его в тупики. Котецу и Сентаро бегают за Укитаке по пятам. Мацумото отсыпается в кабинете, спихивая работу на Хицугаю. А ему, Абараи Ренджи, нельзя положить на капитанский стол подарок, сделанный от всего сердца?
- Внутри шоколад, - беззаботно ответил он. Бровь капитана снова дернулась; если так пойдет дальше, Кучики обзаведется тиком. - Я не знал, какой сорт вы любите, поэтому там несколько, на выбор.
До сих пор вызвать такое выражение лица у Кучики был способен только Куросаки. Ренджи ухмыльнулся, глядя на то, как его капитан пытается выбрать слова, подходящие для отповеди. Заминка была едва заметной, но была - значит, Ренджи все делал правильно.
- Шоколад, - повторил Кучики с непередаваемой интонацией. - Неделю тому назад была баночка с вареньем, если я не ошибаюсь?
Абараи с воодушевлением кивнул.
- Позавчера - чай, - продолжил Кучики, помолчал и взорвался, как умел: ледяными искрами в рейяцу. - Я требую объяснений. Вы полагаете, я не способен купить себе сладостей? Вынужден вас разочаровать...
Тут Ренджи совершил непозволительное вторично: перебил Кучики.
- Можете, - сказал он. Бьякуя, оказывается, впадал в ступор при любом нарушении положенного порядка дел; пара секунд, не более, но эти секунды многое решали. Можно было успеть улыбнуться, например. Или почувствовать, как книга греет бок. - Конечно, можете. Но не покупаете.
- Да как вы...
Дослушивать Ренджи не стал: поднялся и оперся ладонями о стол, нависнув над сидящим. От Кучики вовсе не веяло холодом, как можно было ожидать, напротив - он был горяч, как в лихорадке, и растерян настолько, что в этом ощущении хотелось купаться, как в источнике.
- Я, - неторопливо объяснил Ренджи, - хотел сделать вам подарок. Это не запрещено уставом.
Бьякуя моргнул. Очевидно, эта мысль его посещала, и только поэтому Ренджи еще не отрабатывал наряды по кухне. Или не валялся в Четвертом после долгой, намеренно грубой тренировки. Или еще что. С фантазией у Кучики было не очень, в отличие от умения смять наглеца в дрожащую мелкую тварь, но сейчас это умение ему изменило.
- И я, - ощущая восхитительную, дурманящую легкость, продолжил Ренджи, - надеюсь, что вы найдете в себе силы попробовать кусочек. Это же вкусно.
Бьякуя молчал и смотрел на него, как на прямое нарушение законов вселенной: с глубочайшим недоверием и полным непониманием того, как приспособиться к новым правилам игры.
- И если вам понравится, - добил Ренджи, - я куплю еще, а если нет - попробую что-нибудь другое. Готов поспорить, предыдущие подарки вы поставили на полку нетронутыми, так?
Конечно, так и было. Не требовалось даже формального подтверждения: по дрогнувшей породистой физиономии было ясно, что Абараи прав. Ренджи вздохнул. Чего еще можно было ожидать от Кучики?
- Вы не отравитесь, поверьте, - отстраняясь от стола, закончил он. - Можно идти? Уже пять минут как тренировка.
Бьякуя едва заметно пошевелил пальцами, отпуская лейтенанта, и Ренджи вышел, чувствуя, как сердце прыгает заячьим хвостом, а в спину упирается ошеломленный тяжелый взгляд. Удивительно: остался жив, не дал втоптать себя в грязь, отвоевал чистую победу, вогнав Кучики в шок... но беззастенчивой радости мешала жалость.
- Абараи, - снова послышалось из-за седзи. Ренджи закатил глаза и вернулся. Как ни странно, Сенбонзакура так и покоилась в стойке, и даже рейяцу капитан приглушил до минимума, не вынуждающего задыхаться. Ренджи остановился, ожидая приказа - или наказания, что вероятней.
- Завари чай, - не потребовал, попросил Бьякуя. Глаз от бумаг он не поднимал, но и кисточка была неподвижна. - Тренировка подождет.
Ошарашенный Ренджи выскочил за дверь, и только несколькими минутами спустя, созерцая закипающую воду, осознал, что изменилось в кабинете. Точнее, на столе.
Бьякуя убрал часть бумаг и поставил полученные подарки на освободившееся место.
***
Твердый локоть, упиравшийся Ренджи в живот, исчез, и оттого он проснулся, похлопал ладонью по постели, убедился в том, что у Бьякуи снова случился приступ ночных размышлений и принялся одеваться. Ночь выдалась холодной и явно неподходящей к тому, чтобы проводить ее в одиночестве.
Отчаянно зевая, Ренджи выбрался на веранду, огляделся и подошел к аристократу, замершему в привычной созерцательной позе.
- Изучаешь звезды? - поддразнил хриплым спросонок голосом, обнял Бьякую и потерся лицом о лишенные кенсейкана пряди. В собственном доме Кучики себе таких вольностей не позволял, но здесь было можно на время оставить правила в стороне.
- Хотел побродить, - объяснили в ответ. Бьякуя сдвинулся так, чтобы Ренджи мог сесть рядом, и снова уставился в небо. - Но зрелище меня очаровало.
Замерзнешь же, - подумал Абараи, обнял худое тело, знакомое до последней косточки, и свел руки, прижимая Бьякую к себе. Тот слегка напрягся, но позволил, и даже откинул голову на твердое плечо, как на подушку. Ренджи привычно вдохнул холодноватый чистый запах и перестал мешать Бьякуе наслаждаться созерцанием.
Многослойная небесная вуаль шевелилась, вспыхивая искрами строгих узоров, ночь словно смотрела вниз неисчислимым множеством глаз, и Бьякуе под этим внимательным взглядом было спокойно, а Ренджи - тревожно и чуточку грустно. С того памятного года изменилось многое, но созвездия остались прежними, - даже война, потрясшая миры, не смогла сдвинуть их с места. Это давало надежду на то, что и долгий остаток жизни им обоим удастся провести в относительном покое. Бьякуя не любил дразнить судьбу, а уж после некоторых событий, к своему стыду, опасался даже относительно безобидных провокаций. Рукию он простил, а опасные книги запер кидо и поставил на полку наутро после их первой с Абараи ночи.
Впрочем, на звезды смотреть не перестал. Не смог. В их холодном блеске читалось понимание и забота о высшем порядке, этого было достаточно, чтобы не тревожиться о цепях, держащих мир на положенном месте. Горячее дыхание шевелило ему волосы, в лицо летела бездонная пропасть, прекрасная в своем постоянстве и величии, и этого было достаточно тоже - чтобы почувствовать себя счастливым.
- Пойдем в дом, - предложил Кучики. Ренджи довольно заворчал и поднялся, не выпустив своей добычи. Бьякуя никогда не говорил, а Ренджи никогда не спрашивал, что за обещания Кучики читает в причудливой вязи созвездий. Но что более важно, эти обещания сбылись.
И продолжали сбываться.
Вопрос: Понравилось?
| 1. Да. | 33 | (91.67%) | |
| 2. Нет. | 2 | (5.56%) | |
| 3. Все равно. | 1 | (2.78%) | |
| Всего: | 36 | ||
-
-
23.12.2008 в 01:26-
-
23.12.2008 в 05:41