Бог Смерти

[chem-Bleach]

Название: Бог Смерти
Автор:  ~Хару-Ичиго~
Фандом: Bleach
Жанр: Драббл
Пейринг: Ичимару Гин\Хитсугайя Тоширо
Рейтинг: R
Саммари: Битва с Халибэл закончилась… Что осталось Хитсугайе?
Дисклеймер: "Блич" принадлежит Кубо Тайто. Любовь к символизму и мозговыносу – мне.
Предупреждения: Смерть персонажа

Посвящается Оксюморону Ходячему, который хотел велосипед, а получил катафалк.


Огонь в небе. Пылающий шар, а вокруг - хаотично снующие друг за другом разноцветные искорки. Это было красиво. Странно, но лёжа на жёстких камнях среди осколков льда, он всё ещё мог думать о красоте.
Что-то мешало встать. Он поднял отяжелевшую голову и наткнулся взглядом на бурый, мокро поблёскивающий кусок арматуры. Железка торчала точно посередине, перед глазами, и капитан, поняв, что это значит, бессильно откинулся назад. Можно кричать из последних сил, можно ругаться - его никто не услышит. А если и услышат, будет уже слишком поздно... Всё кончено.
"Почему... так? Разве это так должно быть, Хьёринмару? Я же только что... Мы же ещё не..."
Мысли начинали путаться, кончики пальцев онемели, и горло перехватил железной рукой страх.
"Я ещё не отомстил... Это ведь... не честно..."

Чёрная бабочка с лёгким хрустом рассыпается в пыль под истёртой варадзи.
- Вас никто не услышит, Хитсугайя-тайчо-хан.

Бледнеющие губы бездумно повторяют за призраком из воспоминаний:
- Никто... не услышит...

- Вам некуда бежать. Да вы и не сможете. - Неприятный смешок эхом отзывается в ушах, а в голове... в голове мутится так же, как тогда...

" Как она там оказалась... эта гадость...? Я из-за неё шагу ступить не могу..."

Вместо неба - теряющийся в темноте потолок.

Хитсугайя не помнил и не понимал, как дошёл до дома: только что ведь стоял на залитой лунным светом улице, держась за стену, а теперь лежит на татами, словно снулая рыба...
"Это Мацумото... точно... пьёт из моей любимой большой чашки... откуда же мне знать... и чашка для чая... Я же думал - вода... А оно..."
Чьи-то руки бесцеремонно раздевают его, словно куклу, но отмахнуться нет сил. Наверное, это Рангику вспомнила о своей оплошности и пришла поухаживать за тайчо...

Он не заметил, как закрыл глаза. Так было спокойней. Так было уютней, даже, несмотря на зацветающую в груди огненным цветком боль. Он постарался отвлечься от неё, и просто лежал, ожидая просочившихся из воспоминаний прикосновений... они были там, и он готовился пережить их снова...

...Нет. Мацумото не стала бы раздевать его полностью, и оглаживать горячими, шершавыми ладонями...
- Маленьким мальчикам нельзя гулять одним так поздно! Тем более в пьяном виде. Аканна, Хитсугайя-тайчо.
"Ичимару? Нет... Мне просто снится..."
Рывок, желание оттолкнуть и встать... Но в результате - бессмысленное, слабое подёргивание, а чужие руки бесстыдно трогают там, где никто не трогал, теребят нежную и чувствительную, но теперь безразличную к прикосновениям плоть...

- Ублюдок... извращенец... Не смей...

Ему кажется, что он кричит, но на самом деле - всего лишь шепчет, и склонившееся над ним бледное, улыбающееся привидение, охваченное лунным светом, не обращает на этот шёпот никакого внимания, наклоняется ещё ближе, касается тонкими, обветренными губами живота, продвигается выше, лаская горячим, мокрым языком соски, потом снова вниз, оставляя на бархатистой коже влажную дорожку...

Метаморфозы... Мир расслаивается, образуя двух беспомощных мальчиков: замёрзшего на лунном свету, пьяного от случайного саке Тоширо из прошлого, под ловкими, умелыми руками превращающегося в музыкальный инструмент, способный издавать только тихие, жалобные звуки, и не способного уже различать мятущийся огонь в небе капитана Хитсугайю, медленно превращающегося в нечто, что холодней, чем лёд...

- Нет... Я не хочу...

Белый призрак, сотканный из лунного света - конечно призрак, настоящий Ичимару Гин при всей своей наглости никогда бы такого не посмел - обхватывает губами безразличную, мягкую плоть, и делает такое, что Тоширо хочется заплакать, как маленькому, и убежать, только бы не чувствовать этого. Слишком неправильно, слишком странно и не похоже на то, что он чувствовал когда-либо раньше... Слишком откровенно, и... бесполезно. Но Гину словно и не нужна реакция - он обладает своей жертвой, будто бесчувственной куклой, не ожидая ничего взамен. Молча. И от всего этого становится так плохо и, одновременно, пугающе хорошо, что Тоширо чувствует, будто сейчас умрёт...

"Зачем? Не хочу... Не хочу так... Это должно быть по-другому..."

- Не хочу... так...

Дышать стало ещё тяжелее, и он наконец понял, почему вернулись именно эти стыдные воспоминания, которые он старался никогда не вызывать, которые привык считать вывертом сознания. Бог Смерти склонилась над ним, и брал его безжалостно, не ожидая взаимности, не давая времени опомниться, совсем не так, как он хотел...

- Почему ты плачешь, Тоширо? Всё закончилось. - Тёплая рука вытирает слёзы, но Тоширо упорно не открывает глаз. Даже когда чувствует лёгкий и нежный поцелуй на покрытом холодной испариной лбу, даже когда понимает, что сильные руки того, чьё имя он боится произнести, завернули его в знакомую на ощупь ткань хаори и несут куда-то...

Огонь в небе. Жар Рюджинджакки настолько силён, что вода, в которую превратились разбитые ледяные крылья, высохла. Только прозрачные капельки, протянувшие дорожки к белым вискам так и остались блестеть на побледневшем лице.

Почему ты плачешь, Тоширо? Всё закончилось.

6.04.09