Пара кирогиновских драбблов

[chem-Bleach]

Название: Испытание на прочность
Автор:  Leyana
Персонажи: Ичимару, Кира
Дисклеймер: коммерческой выгоды не извлекаю.
Таймлайн: предканон
Жанр: джен. Правда джен.
Рейтинг: G
Предупреждения: возможный ООС, авторское видение.
Посвящение:  Romanta

Стоять было больно, ходить еще больнее. Да и сидеть, если уж на то пошло, оказалось не очень приятно. Больше всего хотелось лечь и пролежать вечность, что, в общем-то, и положено больному. Однако Кира Изуру не мог позволить себе такой роскоши – его капитан часто повторял, что ему не нужен слабый заместитель, которого можно легко переломить, который, чуть что, укладывается на больничную койку. Собственно, это он и высказал Унохане, которая была против выписки полуживого, едва пришедшего в себя после неудачного боя Киры. Аргумент глава медиков оценила – в конце концов, ее собственные подчиненные отличались той же стойкостью и способностью работать практически в любом состоянии, – и выпустила рвущегося на службу лейтенанта, впрочем, не преминув выдать список указаний и запретов.
От палящего солнца Кире было еще хуже, чем обычно: гудела голова, накатывала слабость, – но приходилось терпеть и скрывать свое состояние. Чеканя шаг и стараясь не морщиться, он прошелся мимо построенного отряда. Личный состав уже около получаса ждал капитана, прохлаждающегося неизвестно где – правда, ради разнообразия, тот предупредил о своем возможном «незначительном опоздании». Сложность заключалась в том, что в его понимании это могло означать задержку на два, а то и три часа.
К исходу часа, когда стройные шеренги бойцов несколько расползлись, а Кира уже готов был сдаться и лечь прямо на землю, ожидаемое лицо явилось. Капитан был в отличном настроении, что сулило отряду несколько насыщенных часов на полигоне. Прикинув перспективы, Кира все-таки скривился – будучи не в духе, Ичимару, игнорируя штатное расписание, распускал рядовых, отправлял младших офицеров в патрули и отыгрывался на лейтенанте. Не то чтобы Изуру любил, когда капитан сверх меры нагружал его канцелярской работой и поминутно ругал, но в его нынешнем состоянии это было бы лучше интенсивной тренировки.
Предзнаменование оправдалось: до заката Ичимару так загонял подчиненных, что даже самые стойкие и выносливые практически валились с ног; Кира держался лучше всех, но это была видимость – в глазах темнело, и он испытывал острую необходимость сесть и отдышаться. Оценив результат, Ичимару довольно ухмыльнулся и распустил личный состав, только лейтенанту в благостном тоне посоветовал подождать. Выбора у Изуру всё равно не было, так как он был обязан сопроводить капитана до офиса и оформить бумаги по использованию полигона.
Во время последних учений да и сегодня отряд активно использовал кидо, так что полигон напоминал чей-то огород, изрытый гигантскими кротами. Кира отыскал вывороченный из земли валун, удачно расположившийся под раскидистым деревом (пара веток, правда, была опалена шальными огненными шарами), и, устроившись на нем, стал наблюдать за Ичимару. Вернее, попытался наблюдать: капитан носился по площадке, белой искрой возникая то тут, то там, молниеносно выбрасывая серебряную змею лезвия, и уследить за его действиями не представлялось возможным.
Натанцевавшись со своим занпакто, Ичимару скользнул к Кире. Признаков усталости он не проявлял, скорее наоборот, был бодр и свеж и меч, кажется, убирать не собирался.
– Мой милый лейтенант не хочет потренироваться со мной? – пропел он.
Кира невольно сглотнул. Он немного пришел в себя за время отдыха, но сражение с капитаном ему и в здоровом-то состоянии не всегда было по зубам, а уж сейчас… Однако вопрос Гина не предусматривал отрицательного ответа.
– Как будет угодно, – старательно улыбнувшись, Изуру поднялся и потянул меч из ножен.
Простое фехтование далось ему без напряжения, не считая пронзительной боли в спине, возникавшей от каждого неосторожного выпада. Но покамест Ичимару давал ему фору; чуть позже, когда он усилил напор, Кире пришлось туго – он едва успевал переставлять ноющие ноги, пока вокруг скользил светлый вихрь, порой выстреливающий в его сторону острием меча.
– Используй свои достоинства, – непринужденно посоветовал Ичимару, на миг остановившись. Он часто давал лейтенанту рекомендации по ведению боя… но сейчас Кира не мог выполнить простой совет.
– Иначе тебе придется очень плохо, – радушно предупредил Ичимару. И сделал продолженный удлиняющимся лезвием выпад, который обернулся бы ранением (пусть касательным), если бы не хорошая реакция Киры – лейтенант рефлекторно метнулся в сторону, использовав шунпо. После третьего шага дыхание сбилось, позвоночник прошили стальные спицы, и он остановился. Тут же рядом с головой свистнул меч. Пришлось снова сорваться в «быстрый шаг»; грудь сдавило, аж темнело в глазах.
«Категорически запрещается использовать шунпо и подобные техники», - гласил первый пункт списка капитана Уноханы.
– Используй недостатки противника, – сквозь шум в ушах голос Ичимару едва пробился.
Кира послушался: почти машинально швырнул в капитана сгусток алого пламени. С магией у Ичимару было плохо – возможно, сказался недостаток усидчивости при изучении формул и прочей теории; впрочем, благодаря своей скорости и духовной силе он легко мог избегнуть изящной атаки подчиненного. Смотреть, как он уклоняется, у Изуру времени не было, поскольку занпакто, значительно опережая хозяина, почти врезáлся ему в спину; Кира разбрасывал липкие белые сети и раскидывался цветным огнем, немного затрудняя условному противнику передвижение. Но с каждым броском кидо давалось всё хуже; руки подводили, голова кружилась, пару раз его уже всерьез повело – еще немного, и такое вихляние трудно будет списать на тактический маневр.
«Не злоупотреблять кидо», – гласил второй пункт.
– Точнее! – прикрикнул Гин, когда белая молния вильнула и ушла в сторону.
Острие меча все-таки кольнуло под лопатку, и, подхлестнутый этим намеком на удар, Кира взлетел на один из больших валунов, украшавших край площадки. Он уже не понимал, каким чудом тело держится в вертикальном положении: правая рука не слушалась, бессильно волоча занпакто, источник боли было трудно локализовать, поскольку болело всё, легкие не расправлялись, так что приходилось дышать мелко-мелко, а перед глазами навесили густую темную сетку, сквозь которую было трудно что-то заметить. Ему срочно требовалось прилечь… нет, упасть и не вставать.
«Не перетруждаться», – стояло третьим (подчеркнутым) пунктом.
– Медлишь! – рявкнул Гин над самым ухом. Кира рванулся в сторону… и на мгновение будто оглох и ослеп совсем, сетка сменилась темнотой, а шум в ушах – зловещим молчанием.
«Лучше всего вообще не тренироваться и не участвовать в боях какое-то время», – строго сказала сама Унохана перед тем, как отпустить упрямого лейтенанта.
Кира открыл глаза и обнаружил точно напротив лицо капитана… перевернутое, со свисающими волосами и сердито поджатыми губами.
– Очнулся? – неприязненно спросил он, будто сомневался в том, что видит, и исчез из поля зрения. – Так вставай. – Обхватив Киру за плечи, он поднял лейтенанта на ноги и развернул, заставив смотреть на себя.
Изуру покачивало, и он едва не упал, когда Ичимару отпустил его и наклонился за Кириным мечом. Вложив занпакто в ножны шатающегося лейтенанта, Гин положил руку ему на голову и внимательно всмотрелся в лицо – наверняка бледное и с ужасными синяками под глазами, мельком подумал Кира.
– Запомни, Изуру, – неприятно улыбаясь, проговорил он. – Глупый лейтенант мне нужен еще меньше, чем слабый. В таком состоянии тебя слишком легко сломать. Не думай, что меня это устраивает.
– Что мне делать? – хрипло спросил Кира. Ему вдруг стало как-то наплевать на то, что его могут разжаловать.
Однако Ичимару удивил его:
– Ступай в госпиталь. И не показывайся мне на глаза, пока не придешь в норму.
– Но… – хлопнув глазами, выдавил Изуру. Его сердито встряхнули.
– Лейтенант, который смеет пререкаться, когда очевидно неправ, нужен мне еще меньше, чем глупый лейтенант, – прошипел Гин. – Вон отсюда, пока я не рассердился.
– Слушаюсь, – отчеканил Кира и, развернувшись, деревянно зашагал прочь. Уже у территории четвертого отряда он вдруг понял, что, хоть и сломался, но своеобразное испытание прошел. Капитану, очевидно, понравилось с ним играть, а это значит, что пока можно болеть и о разжаловании не беспокоиться.

Название: Зеркало души
Автор:  Leyana
Персонажи: Ичимару/Кира
Дисклеймер: коммерческой выгоды не извлекаю.
Таймлайн: предканон (хотя с тем же успехом это может быть начало первой арки)
Жанр: флафф. Ну вот такой у нас странный флафф.
Рейтинг: PG
Предупреждения: цветистые глюки, махрово авторское видение™, перегруженность метафорами. Как говорится, кто предупрежден, тот сам виноват.
Посвящение:  Romanta

Тишина болезненная, звенящая. Пряный голос падает тяжелыми сгустками, расходится кругами, как вода, капающая в темную гладь подземного озера. Слов не разобрать, Кира слышит только свое имя, выпукло проступающее из этого гипнотизирующего звука.
- Что Вы сказали, капитан? - спрашивает он, спрашивает беззвучно - его голос здесь не имеет веса.
Острая усмешка режет по живому, Ичимару оборачивается. Из-под угольных ресниц сверкают глаза, пронзительно-зеленый и бархатно-алый...
Просыпался Кира, сжимая кулаки; с трудом расслабив пальцы, он рассеянно глянул на темнеющие посреди ладони лунки от ногтей. Потом осторожно повернул голову. Ичимару мирно спал рядом, по-звериному свернувшись и поджав сухие длиннопалые руки. Белесые - даже в полумраке спальни заметно - ресницы подрагивали, словно он моргал с закрытыми глазами.
Вздохнув, Кира выбрался из-под одеяла; накинув юкату - капитан, оставаясь на ночь, просто не давал ему спать одетым, - вышел из комнаты. Сад встретил молчанием и туманом, которые, перемешиваясь, усмиряющей прохладой ложились на лицо, горящее после странного - и, увы, не нового - сна.
На самом деле глаза у Ичимару были... прозрачные. Не светлые даже, а именно прозрачные, как лед; порой в них могло отразиться то, на что был обращен его взгляд - зелень, небо... кровь. Единожды поймав во время боя алый отблеск пламени и крови в распахнутых глазах капитана, Кира словно открыл для себя, каким опасным и непредсказуемым может быть существо, теплым клубком заползавшее к нему в постель после тяжелых ночных дежурств или многочасового сидения над бумагами, когда не было уже ни сил, ни желания противиться визитам незавного гостя. И, сколь бы ласковым внешне ни был Ичимару, как бы ни удивлялся, отчего его "милый И-зу-ру" отказывается звать любовника по имени, эти сны не оставляли Киру, предостерегая, не давая потерять бдительность. Это ничуть не мешало ему быть приветливым и действительно милым с капитаном, никак не сказывалось ни на работе, ни на - неуставных, между прочим - отношениях; но где-то в глубине Изуру всегда держал память о той темной, тяжелой сущности, которую прихотливый сон вымещал в неестественно черные ресницы и разного цвета глаза.
Сквозь прореху в тучах выглянула луна, уронила серебряный луч на очень вовремя возникшую неподалеку от задумавшегося Киры светлую фигуру.
- Изуру, почему ты ушел? - тоном сонного капризного ребенка протянул Ичимару, приближаясь. - Мне холодно без тебя.
- Простите, мне было душно, - хрипловато ответил Кира, опуская руки, до того скрещенные на груди, едва не закостеневшие. Он только сейчас почувствовал, что и сам продрог, пропитавшись туманом; луна спряталась, и капитан остался единственным светлым пятном, беззвучным призраком в промозглой темноте.
- Проветрился? - интонация привычно балансировала между едкой и ласковой, лишний раз напоминая о том, что Изуру никогда бы не осмелился сказать вслух - когда-нибудь зверю, по ночам мурлычащему рядом, надоест прятаться в мягкой шкурке, и он съест жертву, доверчиво ожидающую этого момента.
- Да, - ровно ответил Кира. - Пойдемте.
- Ты бледен, как привидение, - будто не слыша, тем же тоном заметил Ичимару; склонился, ухватил жесткими пальцами за подбородок, собираясь поцеловать. Кира только тихо вздохнул - в приоткрытых бледно-золотых глазах сбивчиво танцевало пламя.