Кровь, мёд и волк

[chem-Bleach]

Название: Кровь, мёд и волк.
Автор: Murury
Фандом: Bleach
Пейринг: Хичиго/Ичиго
Жанр: странная сказка, сюр.
Рейтинг: PG
Саммари: Почему Ичиго не любит мёд, кружева и пчёл.
Предупреждения: возможный ООС.
От автора: Навеяло очередным заходом в «Тропу».
Дисклеймер: Персонажи – Кубо, больная фантазия – мне.


Идея пойти в воскресенье на пикник принадлежала… а, чёрт его знал, кому же она принадлежала. Но поддержали её все – ещё бы, такая возможность и из города выбраться, и с друзьями побыть – просто так, не по делу. Будущее немного омрачало обещание Орихиме наготовить еды на всех, но Рукия вызвалась ей помочь – так что ровно половина припасов обещала быть съедобной. По крайней мере, Ичиго надеялся, что она всё-таки научилась готовить в свои сто двадцать.
Солнце сияло, как начищенный пятак, река и луг были похожи на отфотошопленную картинку из Интернета. Высокая трава уходила куда-то вверх, к небу.
Ичиго, который валялся в ней, это было видно особенно хорошо.
А ещё почему-то очень сильно хотелось спать.
В конце концов, стояла такая жара…

Холодно. Мерзко-пробирающе-зябко холодно.
Ичиго съёжился, не до конца отойдя ото сна, сморщился. Взъерошил волосы на макушке, сел – одновременно недоумевая, куда подевалась вся трава - земля была абсолютно голой.
Огляделся.
Лес. И чёрные деревья с кружевными, будто выделанными чьими-то ловкими пальцами ветвями. С узелками на месте листьев. Всё вокруг было почти обесцвечено, как в таком вот объёмном чёрно-белом кино. Ещё были редкие, но очень высокие кусты, выше его роста. Они тоже выглядели составленными из чёрно-серых кружев.
Зрелище было странным. Непривычным. Необычным. Ичиго… не нравилось.
Стволы деревьев вдалеке будто тонули в странном тумане, растворялись в сером мареве, расплывались, как рисунок, на который капнули растворителя.
Что это за место? Вопрос был вроде бы и органичен, но в голове не задержался совершенно.
Откуда-то издалека слышалось… пение? Нет, скорее что-то вроде тихого задумчивого мурлыканья. Но слова там тоже… были, да? Не особенно задумываясь, Ичиго поднялся на ноги и пошёл в сторону, откуда слышался голос. Он вспомнил, что это всё сон.
Вскоре стало можно различить, что голоса два – женский и детский, и что они раздаются только изредка – в основном играла виолончель. Мелодия была достаточно… непонятной. Такой же, как неестественно кружевной лес вокруг. Одновременно успокаивала и действовала на нервы.
Как так может быть, Ичиго не знал.

Поляна была похожа на чёрный выжженный круг.
А вот дерево было неожиданно белым. Абсолютно сухим и безлистным… бескружевным. Оно выглядело очень старым, но при этом не превышало двух ростов Ичиго. По всей его поверхности, на которой, похоже, отсутствовала кора, змеились серые узоры, почти не различимые из далека, а ближе к середине, у развилки ветвей, зияло здоровенное дупло.
«Как дыра Пустого» - подумал Ичиго. Мысль была неприятной.
Но дерево, вообще-то, не слишком его интересовало.
Под ним, между корней, лежал старенький, почти допотопный проигрыватель. Теперь Ичиго понял, почему даже у ребёнка голос иногда начинал хрипеть, будто он задыхался. Или она. Детские голоса все так похожи.
И всё-таки мелодия больше раздражала, чем успокаивала. Ичиго слишком устал, ему хотелось тишины. Он подошёл к дереву ближе, присел на корточки. Замер. Почему-то казалось, что прежде чем протянуть руку и выключить, нужно…
Раздался глухой стук, виолончель выдала последнюю ноту, девочка допела, женщина только начала… Проигрыватель был безнадёжно испорчен, рядом валялась толстая отломанная белая ветка. Узор на ней чернел и тёк, как разлитые чернила.
- Привет. – Ичиго поднял голову, встретившись взглядом с разлёгшимся на ветке Пустым.
Тот знакомо ехидно улыбался, глаза были знакомо неправильно-серьёзно прищурены. Ещё он легкомысленно болтал ногой, спущенной с ветки. Как маятник.
- Раздражает, да? – Ичиго молчал. – Надо ведь было как-то тебя заставить прийти сюда.
Наверное, Пустой тоже слишком устал для того, что бы снова строить каверзы или бросаться на него с мечом. Да и меча-то при нём не было – была зелёная футболка и белые шорты до колен. Если бы не болезненно худые, жилистые руки и ноги, испещренные шрамами наподобие того, как дерево было покрыто узорами, и не превратившаяся из хищной в странную улыбка, он смотрелся бы почти по-домашнему.
- Зачем? – это было непривычно, вот так спокойно разговаривать с ним, не ожидая очередной каверзы.
Вернее, подвох где-то, очевидно, был – но это не слишком беспокоило.
- Ну… - Пустой склонил голову набок, посмотрел вверх, постучал ногтем по коре. Облизнулся, показав синий язык. – Любишь мёд, а, Ичиго?
Вопрос совершенно выбивал из колеи. Ичиго судорожно постарался вспомнить, что такое мёд. Вспомнил.
- Нет.
Мёд. Сладкий, липкий, горячий. Вкус оседает на языке, и сколько воды не пей – всё равно не исчезнет. А если подсыхает на коже, то хуже, чем смола – не смоешь, не отскребёшь – как тягучая жидкая карамель. Даже если уже научен, даже если уже знаешь…
Ещё переливается, как такой жидкий янтарь. Падает тяжёлыми, тягучими каплями. Ичиго точно помнит, что терпеть не может мёд – эту приторную привязчивую дрянь.
- А я люблю. – Пустой снова облизывается, подбирает ногу, становясь похожим на эдакого бледного Маугли. Складывает руки перед собой, кладёт на них подбородок.
Потом показывает одними глазами на дупло, произносит – звука не раздаётся, Ичиго почти читает по губам.
«Достань мне»
- А с чего это ты шёпотом? – Ичиго говорит это, просто чтобы что-то сказать.
Пустой растягивает рот в улыбке, широкой, будто подшитой верёвочками.
«Пчёлы»
Ичиго отворачивается, скрещивая руки на груди, фыркает.
- Не стану. Сам лезь, если тебе так надо. – Ичиго слишком, слишком устал.
- А мне достанешь? – слышится позади голос. Детский.
Ичиго медленно разворачивается. Борется с желанием протереть глаза.
- На что уставился, Ичиго? – спрашивает Пустой с ветки.
- Достань мне мёда, Ичиго. – просит его уменьшенная копия, дёргая его за штанину. Недовольно щурится, поджимает губки. – Ну же.
Ичиго хочется схватиться за голову. Сон, кружевной нарисованный лес, мёртвое узорчатое дерево и двое Пустых – один взрослый, в шортах и майке, и второй – лет шести, клещом вцепившийся в штанину и не по-детски настойчивый. Да что за…
- Слушай, не будь эгоистом. Мне не дотянуться.
- Ичиго достань мне мёду. Или я натравлю на тебя волка, слышишь?
- Да на что ты так смотришь, тут же никого нет!
- Мё-ду!
- Да заткнитесь же оба! – Ичиго помотал головой, отступил на пару шагов, чтоб держать обоих в поле зрения. Перевёл взгляд с одного на другого.
Мелкий щурил жёлтые глаза и неприятно кривил рот, взрослый легкомысленно болтал уже обоими ногами, слегка покачиваясь, будто следуя какому-то ритму. Облизывал узкие губы кончиком языка, косясь то на дупло, то на Ичиго. Потом ехидно приподнял брови.
- Галлюцинации, да, Король? – издевательски покачал головой, цокнул языком. – Быва-ает… Так ты лезешь или нет? Я жду.
- Жадина! – прошипел мелкий, как-то уже совсем гадко перекривив лицо. – Ну погоди у меня…
Проигрыватель медленно погружался в землю, ставшую вдруг зыбкой, похожей на туман. Прошла пара секунд, прежде чем Ичиго понял, что погружается не только он. Попытался отскочить, вырваться – но земля была, как мёд - липкая и вяжущая.
- Как кровь. Знаешь, от неё гораздо тяжелее избавиться. – Это опять был Пустой, но голос слышался почему-то прямо над ухом.
Ичиго быстро поднял взгляд – и взрослый, и мелкий Пустые сидели на ветке рядышком, как два ехидных и бледных воробья.
- Я же говорил, - произнёс мелкий, - что позову волка.
Потом противно улыбнулся и помахал ручкой. Ичиго перевёл взгляд вправо – там и правда был… волк. Белый и здоровенный – Ичиго точно знал, что таких не бывает. И ещё – волк, Ичиго готов был поклясться, ухмылялся. Не странно, как тот Пустой на ветке – а слишком похоже на…
Он повернул огромную башку в сторону дерева, оскалился, зарычал. Шерсть на загривке встала дыбом, морда сморщилась, с клыков на землю, снова отвердевшую, закапала слюна. Ичиго всё ещё был в ней по щиколотку.
- Ты придурок, чёрт. Не надо было его звать. – Пустой, который был в зелёной футболке, отвесил мелкому нехилый подзатыльник. – Пошли отсюда.
Потом у Ичиго на пару мгновений всё расплылось в глазах, а когда прояснилось, дерева уже не было. Только те, чёрные, кружевные. И, - Ичиго опасливо отклонился в сторону, - волк тоже не подумал никуда деваться. Наоборот – как-то слишком уж разумно прищурился, фыркнул – издевательски, Ичиго готов был поклясться. Неторопливо подошёл. Ичиго замер, почти не дыша – мало ли что придёт в голову дикому зверю?
Волк, похоже, искренне наслаждался его замешательством. Сел почти вплотную, снова ухмыльнулся. Широко зевнул, почесал ухо, демонстрируя немаленькие острые когти на лапах.
- Это были пчёлы, - произнёс волк голосом Пустого, и Ичиго как-то неожиданно спокойно подумал, что сходит с ума.
- Пчёлы, да? – Ичиго знал, что переспрашивать – глупо, но стоять и пялиться на говорящего волка было ещё глупее.
- Ага.
Потом волк встал, обошёл его сзади, заставив немыслимо изогнуть шею. Резко толкнул здоровенной башкой под колени, заставив завалиться назад, на любезно подставленную спину. Ноги неожиданно легко выскользнули из земли. Ичиго едва не перевалился через зверя, но тот успел как-то немыслимо изогнуться-развернуться-подняться, и он ощутил себя сидящим на широкой, жилистой спине. Как-то мимо сознания пробежала мысль о том, какой же он, на самом-то деле, худой. Длинная, даже как будто расчёсанная шерсть явно значительно придавала ему объёма.
- Чёрт,- недовольно произнёс волк, - у тебя ноги все в крови, ты мне шерсть испачкал, придурок.
Ичиго посмотрел на свои ноги. Те были в чём-то чёрном, которое падало на такую же чёрную землю редкими, тягучими каплями. На кровь оно было похоже меньше всего, но на белых боках у волка и правда остались полукруглые разводы.
Ичиго должен был спросить что-нибудь вроде «Почему это ты говорящий?» или «Это разве кровь?», но спросил почему-то:
- Что было бы, если б я полез за мёдом?
Волк фыркнул.
- Они бы тебя сожрали с чистой совестью. Вернее, кровь бы всю выдули. Ты забрался к ним в дупло за их мёдом, а они бы выпили твою кровь. Всё было бы, - теперь он каким-то непостижимым образом хихикнул, - честно, понимаешь? А из крови они делают мёд.
- Неправильные пчёлы. – констатировал Ичиго.
- Неправильный мёд. – согласился волк. Потом, подумав, добавил, – Тебя надо отмыть.
И сорвался с места. Вокруг неслись кружевные деревья и кусты, странная кровавая земля убегала прочь из-под мохнатых лап, изредка невысохшей краской брызгая в стороны и на белую шерсть. Ичиго изо всех сил вцепился в ходуном ходящий загривок, хотя и был почему-то уверен, что ни за что не свалится. Если волк этого не захочет.
Сон был определённо в высшей степени странным.
Ичиго был уверен, что это сон.
Земля ударила по макушке совершенно неожиданно и больно. Ичиго по инерции кувыркнулся через голову, успев подумать, что чёртов волк решил устроить ему карусельку.
Поверхность под ним была твёрдая и колкая. Песок? Ичиго поднялся на ноги, немного пошатнувшись – пробежка на ходуном ходящей спине не прошла даром. Поискал глазами волка, чтобы объяснить наглой скотине всё, что о ней думает.
Волка не было.
Был Пустой, на этот раз в привычном белом косоде и хакама. На последних по бокам были свеженькие чёрные полосы. Пустой сделал шаг к нему, фыркнул.
- Ну, добро пожаловать, собственно говоря. – он развёл руки в стороны, чуть наклонил голову. – Нравится здесь?
Ичиго всегда старался быть как можно более честным.
- Нет. Это место… странное. – Ичиго нахмурился. – А что…
Его прервал смех. Пустой хохотал, согнувшись пополам, его дребезжащий голос резал слух, бил по ушам. Но остановился он так же резко, как и начал.
- Мне у тебя тоже не особенно нравится, знаешь? – он заглянул Ичиго в глаза, неожиданно спокойно и серьёзно. – И ещё, знаешь, забавно слышать про странности от человека, у которого внутренний мир перевёрнут на девяносто градусов. – Пустой усмехался.
Пару секунд Ичиго не понимал. А потом…
- Это… твой внутренний мир? – Ичиго немного ошарашено огляделся. Лес, кстати, остался за спиной – они оба стояли на сером песке – а за спиной у Пустого… Что-то вроде озера? Идеально ровное, чёрное – будто и не озеро даже, а глубокая пропасть с ровными краями. Противоположного берега было не видно – там клубился странный, ощутимо живой туман.
- Сто очков, поздравляю. – ехидно отозвался монохромный близнец.
Дальше Ичиго полагалось поинтересоваться «Как?», «Что я тут делаю?» или ещё что-то похожее. Ичиго спросил:
- А пчёлы?
- Они – это тоже я. Они тебя хотят сожрать, но им нужна причина. Поэтому они ставят условия.
- Кого-то мне это напоминает. – Ичиго скрестил руки на груди.
- Не выпендривайся, умнее от этого не выглядишь. – Пустой отвернулся, подошёл к берегу.
Стащил варадзи вместе с носками, закатал хакама до колен. Сел, спустив ноги в воду – та даже не шелохнулась, будто бы была не водой, а такой вот текучей сгущённой темнотой. Потом бросил через плечо:
- Раздевайся давай, чего встал?
- А?
Пустой испустил тяжкий вздох, долженствующий продемонстрировать Ичиго всю глубину его никчёмности.
- Мы сюда мыться пришли, идиот.
Это было… ну да, странно, как и всё здесь, в этом сне-не-сне. Пустой на него не смотрел, но взгляд Ичиго всё равно чувствовал – изучающий, ощупывающий со всех сторон. Может быть, это были пчёлы. В любом случае, с раздеванием Ичиго постарался управиться поскорее. Без брюк и майки оказалось неожиданно зябко.
- Весь раздевайся. Намочишь же. – Пустой не оборачивался, размеренно покачивая ногой в воде.
Нет, он, конечно, тоже был парнем и всё в таком роде – но от мысли, что тот будет на него смотреть, становилось… неприятно. Всё-таки одежда была и чисто психологическим барьером – человек в штанах всегда чувствует себя более уверенно, чем при отсутствии таковых. Вообщем, Ичиго искренне понадеялся, что смущение в голос не просочилось.
- Тебе-то какая разница?
- Да никакой, собственно. – Тут Пустой соизволил обернуться. – Или есть чего стесняться, а? – нет, он не был бы собой, если бы не вставил очередную ядовитую шпильку. – Давай уже, - он фыркнул, - все свои.
Ичиго подумал, что Пустой в чём-то прав. Он хоть и был малость полоумным, но гонять обнаженного Ичиго мечом, всё-таки, пожалуй, не стал бы.
- Заходи, я не смотрю. – Это была новость. Пустой мог быть тактичен? – Было бы на что… - Ну, в своём духе, конечно.
Ичиго подошёл к берегу, опасливо дотронулся до воды пальцами. На ощупь вода была… водой, как ни странно. Ледяной водой.
- Я… - что Ичиго хотел сказать, так и осталось загадкой.
Чужие руки от всей души толкнули в спину, заставив завалиться вперёд, нелепо и по-птичьи взмахнуть руками.
В первый миг Ичиго задохнулся, казалось, что вода из ледяной вдруг превратилась в крутой кипяток. Легкие жгло – не то воды успел вдохнуть, не то холод, не то жар – Ичиго был уже ни в чём не уверен…
А потом чья-то рука схватила его за волосы, и потянула куда-то… вниз? Нет, оказалось, что вверх.
Ичиго судорожно вдыхал воздух, как будто пытаясь надышаться впрок. Грудью он лежал на берегу, в полузабытьи скребя песок ногтями. Кашлял. А вода… была тёплой?
Пустой ухмыльнулся, снова запустив ладонь ему в волосы.
- Отмы-ылся… - как-то сонно произнёс, почти пробормотал. Ичиго вскинулся.
- Что это…
- Кровь. Я же тебе говорил – от неё всегда тяжело избавиться. – Пустой откинулся, укладываясь спиной на песок.
- О чём… - но его снова прервали. Пустой вообще любил поговорить, на самом-то деле.
- Знаешь, я тут достаточно редко бываю, на самом деле. А ТАМ, - он поморщился, - ТАМ в последнее время от дождей не продохнуть. Надоело мне, понимаешь ли.
- А кровь тут причём? И пчёлы?
Пустой повернул голову, хмыкнул.
- А то сам не знаешь.
Ичиго подумал, что Пустой прав. Тысячу раз.
Ишида. Друг, не смотря ни на что. А у Ичиго на руках…
Вода ощутимо похолодела. А на руках появилось что-то… тёплое.
- Чёрт. – Пустой быстро поднялся. – Тебя ещё раз искупать, да? Ты не виноват, придурок. – предупреждая следующую фразу, - И я тоже.
Ичиго был растерян. Вода сделалась нейтральной, почти неощутимой температуры.
- Но…
Тот фыркнул.
- Несчастный случай. Заруби себе на носу, понял? И запомни, - он схватил его за руки, почти насильно развернув ладони вверх, - вот этого – нет.
Это был сон, а во сне Ичиго всегда делался доверчив. Кровь с ладоней исчезла сама собой – будто протёрли тряпочкой.
Пустой снова оттолкнул его от берега. Сел, уперевшись локтями в колени, подперев голову кулаками. И вдруг спросил:
- Любишь мёд, а, Ичиго?
Тот немного удивлённо качнул головой.
- Нет.
Пустой улыбнулся. Как-то даже… Нормально, что ли? По-человечески, почти уютно.
- Врун. – Пустой смотрел прямо в глаза. Ичиго подумал, что надо бы запомнить - подобные улыбки ничего хорошего не предвещают.
Ичиго чувствовал какой-то подвох, но найти его не получалось. А дно было илистым, склизким – будто бы кто-то намазал его маслом или нефтью. Он слышал, что если нефть попадает на кожу – её практически невозможно отмыть. А ещё знал из школьного курса физики, что плотность у неё меньше, чем у воды – поэтому она всегда плавает эдакой плёнкой на поверхности.
Похоже, нефть здесь тоже была неправильной.
- Почему это? – вышло без особенного интереса. Ичиго искал подвох.
- Пфф. Просто потому, что ты его любишь. – потом он сделал паузу. Улыбка переменилась – как отражение в кривом зеркале. Снова знакомо-широко-мерзкая. – Гадкий он, этот мёд, а? – Ичиго молча смотрел на него. – Гадкий, ты так думаешь, я знаю. Вообще-то, я знаю почти все твои мысли, в курсе? Гадкий, но почему-то ты заставляешь себя его есть, когда заболеваешь, правда? Потому что он тебе нужен, ну-ужен…
- К чему ты ведёшь? – настороженно спросил Ичиго. Отклонился корпусом немного назад, хотя и так стоял от берега в нескольких шагах.
- Закрой рот. – Пустой нахмурился. – Не перебивай меня. Ты и так слишком много всегда болтаешь, и всё не по делу. – У Ичиго было своё мнение насчёт того, кто много болтает и должен заткнуться – но почему-то казалось, что подвох раскроется вот-вот. Ведь высказать Пустому, кто он есть, можно и потом? – И всё же… Знаешь, так забавно наблюдать, когда ты видишь, как мёд ест кто-то другой. – Пустой покачал головой, хмыкнул, развёл руками. Очевидно, он пытался показать, насколько ему забавно. – Ты видишь, какой он красивый на вид, и помнишь, как гадок тебе его вкус. Каждый раз пробуешь понемножку, что бы убедить себя в этом – и у тебя получается. Только порция настолько мала… Знаешь, ты пробуешь не мёд, а своё самое первое воспоминание о нём. – Он помолчал. – Смешно.
Ичиго не смеялся.
Пустой не смеялся.
Даже улыбаться перестал. Мрачно, тяжело посмотрел на Ичиго, подперев подбородок кулаком. Прищурился. Кажется, он был зол, сильно так зол. Ичиго не помнил у него такого выражения лица.
- Не понимаешь?
- Нет. – Ичиго казалось, что он вот-вот поскользнётся.
Пустой фыркнул. Потом запрокинул голову и засмеялся – легко, заливисто, высоко. Даже несмотря на режущий слух металл в голосе, напряжение как-то вдруг спало.
- Ну, я и не ждал от тебя, вообще-то. Мёд – это моя сила. Твоя вернее, идиот.
Ичиго понял. И подвох, и…
Неправильные пчёлы, которые пытались почти заставить его достать мёд – а за это должны были сожрать. Это было так по-детски смешно, жестоко и правильно.
- И знаешь ещё, напоследок. Предупрежденьице, на всякий случай, ага? Я здесь разложен на составные части, это должно было быть понятно и тебе. Там, - он выделил слово голосом, - и пчёлы, и я – одно и тоже, усёк? Не расслабляйся, вообщем. А то, - он широко ухмыльнулся, - сожрём.
- С чего такая забота-то вдруг? – Ичиго нахмурился.
- Стайный инстинкт. – теперь Пустой откровенно скалился. – Я же волк.
Ичиго пытался осмыслить всё произошедшее. Вода постепенно становилась теплее, а дно – твёрже. Теперь это был просто песок, такой же, как на берегу.
Пустой оглянулся по сторонам, будто что-то услышал. Нахмурился, чертыхнулся. Потом снова посмотрел на Ичиго.
- Всё, твоё время вышло. Иди сюда. – Ичиго хотел было что-то спросить, но Пустой снова нервно обернулся и шепнул сквозь зубы – Быстро.
Ичиго подошёл к нему, разгребая воду руками – следов на ней по-прежнему не оставалось. Пустой опустил ладонь ему на голову, надавил на затылок. Ногти неприятно царапнули кожу, заставив поморщится.
- Давай, ныряй.
Ичиго задержал дыхание.
Вода горячим киселём обожгла-приласкала кожу – но приятно почему-то определённо не было.
Глаза открывать было бесполезно – темно было и так, и так. Если бы не рука Пустого на макушке, можно было бы подумать, что он висит в пустоте. Пустоте и тишине. И…
Дыхание кончалось. Ичиго попытался вынырнуть – но ему не позволили. Рука больно вцепилась в пряди, Ичиго вцепился в неё… Пустой его топил. Методично. Спокойно. Ичиго успел подумать, какой же он дурак, что повёлся на почти-нормальное поведение, болтовню… А рука исчезла. Ичиго рванулся вверх, но вместо глади воды наткнулся на какую-то плёнку, преграду… рванулся снова, отчётливо послышался треск. Как в воде можно слышать, Ичиго не знал – да и не задумывался об этом, вообще-то.
А потом он полной грудью вдохнул воздух внутреннего мира. Вокруг по стене небоскрёба валялись осколки разбитого окна. Выбираясь на стену, он краем сознания отметил, что волосы почему-то сухие, а на только что обнажённом теле появилась привычная чёрная форма.
Пустой, до этого валявшийся неподалёку, приоткрыл один глаз.
- О, их Величество соизволили вернуться… я уж думал, тебе там понра-авилось…
Однозначно, в этом Пустом было больше от пчёл. Это было… ну, вообщем, волк хоть и раздражал слегка надменной манерой разговора, но почему-то вызывал нечто весьма похожее на симпатию.
- А, точно. То озеро – темнота. – Пустой хихикнул. – Я всё-таки тебя туда затащил. И знаешь, если дашь слабину – останешься в лесу на вечное поселение. Тебе же там не понравилось? Молчи, знаю, что не понравилось. – он потянулся, зевнул. – Делай выводы.
А потом было чёткое ощущение удара по голове, и Ичиго отключился.

Солнце сияло, как начищенный пятак, река и луг были похожи на отфотошопленную картинку из Интернета. Высокая трава уходила куда-то вверх, к небу.
Ичиго проснулся.
Откуда-то слышался голос Орихиме, кричащий, что обед готов.