Покраска манги, глава 406

[Лар аэн]

Кликните для увеличения. =)

Вопрос: Куросаки...

1. понравились		83	(83.84%)
2. не понравились		3	(3.03%)
3. под пиво пойдут		13	(13.13%)
Всего:		99

@темы: Куросаки Ишшин, Фанарт, Официальный арт, Куросаки Ичиго

---

мой взгляд на братьев Гранц

[Violet Ripper]

Название: «Право на безумие».
Автор: Violet Ripper.
Бэта: [J]SakuraSpirt[/J].
Фандом: bleach.
Пэйринг: Ильфорте/Заэль.
Рейтинг: R.
Размер: миди
Жанр: драма, ангст, дэсфик.
Отказ от прав: все герои принадлежат Кубо Тайто.
Предупреждение: Ильфортецентризм, много крови.

Заэля давно мучает любопытство. Ему кажется, что вместо крови у старшего брата течет расплавленное, горячее золото, придавая его коже, волосам, глазам все оттенки теплого металла. Будто бы он выгорел под несуществующим солнцем Уэко Мундо и превратился в сияющую, слепящую глаза фигуру, в живую статую из мягкого сплава бронзы и волосами из жидкого янтаря. И даже его жестокие глаза – растаявший шоколад, не выдержавший такой высокой температуры. Заэлю жарко и хочется вытащить эти глаза и распробовать их вкус. Но это «минус-мир», где не бывает ни жары, ни солнца, и потому рука Ильфорте, случайно задевшая плечо, такая же холодная, как и неизменные пески родной пустыни.
- Ничтожество, - растягивая слова, младший Гранц поднимает взгляд на брата, только что вернувшегося с охоты. Он пахнет жестокостью и кровью, словно дикое животное, и Заэль не понимает, зачем, освободившись от голода, раз за разом устраивать бойню за пределами Лас Ночес. Ильфорте даже не удостаивает его ответом, равнодушно мазнув темным шоколадом по приторно розовым волосам, и продолжает путь в свои покои.
Заэль улыбается, широко и безумно. Сама непредсказуемость! В другой раз блондин бы кинулся на него, выплевывая ругательства или надменно усмехаясь, задерживая взгляд чуть дольше, чем обычно. Его реакции невозможно предугадать или связать между собой, это делает его идеальным подопытным материалом. Глядя на мерно скользящие по спине в такт шагам волосы, Заэль облизывается, расстегивает высокий воротник, больше всего на свете желая вырвать их и исследовать каждый атом, составляющий эти блестящие солнечные нити, оставить их под прозрачным колпаком, как ценнейший образец. Они так чудно будут освещать мрак лаборатории.
Тяжело дыша, он спешит уйти прочь в спасительный стерильный холод и работать до полного износа. На сегодня с него достаточно жары, думает Заэль, натягивая новые перчатки. Но, как известно, гении всегда думают слишком много. И ему безумно интересно, как же будет вытекать жидкое золото на сильной груди под острым скальпелем. Вскрыть – болезненное желание, но не для младшего Гранца.
- Я бы даже снял перчатки… - хрипло бормочет, на автомате поверяя текущие образцы, - ведь из-за его крови и мои собственные глаза такого цвета.
Заэль уверен, что брат наверняка и не думает о таком, как и о большинстве вещей и явлениях этого мира. Он просто не думает, охваченный инстинктами хищного зверя, совсем как голубоглазый обладатель самой неустойчивой психики в Эспаде. Столь сильное сходство раздражает до зубовного скрежета, заставляя раз за разом презрительно кривить губы при виде Гриммджоу со своей фракцией. Безмозглое стадо – очень точное определение, только Заэль никак не может понять, как в него умудрился попасть Ильфорте, прекрасный, как сам бог.
Когда-то, только увидев пятнадцатого арранкара, названного братом, он на мгновение ослеп, впервые глядя на кого-то такой красоты. Сам далеко не обделенный внешностью, ученый-гений показался себе отвратительной, гротескной копией, переслащенной кем-то, явно не знающим меры. Вызывающие, яркие волосы не имели ничего общего с благородным светлым шелком. Как и положено старшему, блондин был выше, физически сильнее и самоувереннее, откровенно игнорируя ощутимую разницу в статусе. И тогда Заэль понял, что пропал.
Серые небеса свидетели, он пытался сблизиться с заносчивым Ильфорте, хотел сделать их отношения хоть в чем-то похожими на родственные, описанные в многочисленных книгах Генсея. Но, снова и снова натыкаясь на показное безразличие или ненависть, не понимая, что же делает не так, слишком умный исследователь не заметил родившегося в нем самом безумия. Безумия цвета кипящего золота.
В один из безликих дней Заэль пьет безвкусный чай в огромном холодном зале. Его не покидает отчетливое ощущение, что в чашке Ильфорте что-то совершенно другое, ведь ни на кого из присутствующих напиток не действует так умиротворяющее. Здесь, как и всегда, тихо, мало кто испытывает потребность в бесполезных разговорах. И в этом звенящем безмолвии дыхание брата бьет по нервным окончаниям. Он пьет долгими, неспешными глотками, чуть прикрывая глаза, от чего взгляд приобретает обманчивую томность. Движение горла при каждом глотке заставляет младшего Гранца сжимать собственную чашку, не в силах отвести взгляда от влажных губ. У него даже губы теплого кораллового цвета, не пухлые и не тонкие, слишком чувственные, даже когда на них ядом цветет усмешка. Пустым не знакомы мораль и стыд, как и другие человеческие качества, поэтому Заэль не считает свое болезненное желание чем-то странным. Наблюдая за расслабленным блондином, он вспоминает его на поле битвы и едва не стонет в голос от нереального контраста, заставляющего гореть в жажде исследования. Каким еще может быть этот арранкар? В голове молниеносно строятся аналитические цепочки, причинно-следственные связи и не совсем уместные жаркие, несбыточные картины. Когда Ильфорте неторопливо слизывает с губ остатки чая, Заэль улыбается, с грохотом ставит чашку на стол и уходит работать.
В следующий раз он неспешно прогуливается под искусственным солнцем Лас Ночес и размышляет о смыслах слов «обладание» и «любовь». В сотнях прочитанных книг он не может найти более подходящих названий для своей болезни. По видимому, жажда обладания является одним из симптомов любви, наряду с ревностью, злостью и страстью исследования. Но в странных книгах написано совсем не о том, что лишний раз убеждает в абсолютной и всецелой бесчеловечности арранкар. Мысли текут четко и упорядоченно, но стоит только ощутить неподалеку знакомый жар рейяцу, пускаются вскачь. Созданное Владыкой солнце не должно греть, но Заэль смотрит расфокусированным взглядом, как дрожит над песком воздух, искажая золотистый силуэт. У приближающегося Ильфорте сбившееся дыхание и совершенно дикие глаза. С тренировки, понимает Заэль, не двигаясь с места, хотя по всем законам логики и разума ему следует поскорее убраться. Старший брат смотрит прямо на него, но, похоже, не видит, и это кидает в горячую ярость, заставляет сделать нетвердый шаг навстречу, преграждая путь. Блондин останавливается, только подойдя почти вплотную, и немного удивленно опускает глаза на замеченного, наконец, Заэля. А тот с шальной улыбкой запрокидывает голову.
- Я смотрю, ты не оставляешь тщетных надежд получить номер повыше, братец-неудачник, – он цедит слова отвратительно сладким голосом, с жадностью всматриваясь в жестокое красивое лицо, отчетливо видя капельки пота на бронзовой коже и частички песка, запутавшиеся в длинных волосах.
- Я, по крайней мере, не трусливая лабораторная крыса, – презрительно кривится он, показывая белые клыки, - с дороги, братец.
Но Заэль не слышит. Он потерял слух, как только разомкнулись блестящие губы, а в нос ударил душных запах специй, золотистых, коричневых, красных. Ильфорте пахнет корицей, перцем и миндалем, отчего подрагивают кончики пальцев, и ученый втягивает носом воздух, неосознанно подаваясь вперед, глядя, как недоуменно изгибается тонкая бровь. Но сейчас слишком жарко и слишком ярко светит фальшивое солнце, чтобы обращать внимание на такие мелочи и думать, как он выглядит в глазах старшего. Поэтому Заэль не думает и в отчаянном, болезненном порыве делает последний шаг, резко вскидывает руки, вцепляясь тонкими пальцами в чертовы золотые волосы и с сумасшедшей решимостью приникает к губам брата, жадно слизывая щекочущий нервы аромат. Ильфорте не отшвыривает его, не кричит, он просто стоит и наблюдает, и в темных глазах плещется ненависть. Младший Гранц хрипит и вжимается в сильное тело, желая только одного – отдаться на его милость и чувствовать, чувствовать, чувствовать. Его злость, его дикую жестокость, его вкус, цвет, запах. Узнать их до мелочей и оставить себе без права на выбор.
- Эй, я сказал, уйди с дороги! Оглох что ли?
От резкого, низкого голоса Заэль вздрагивает и в немом ужасе смотрит на спокойно стоящего напротив брата. Тот брезгливо щурит глаза, разглядывая абсолютно невменяемое лицо.
- Ты, похоже, совсем тронулся на своих идиотских экспериментах, – блондин хмыкает, откидывает волосы на спину, и, обходя застывшего младшего, уходит прочь.
А Заэль еще долгое мгновение, не моргая, осознает пустоту вокруг себя, чтобы потом вдруг задушено всхлипнуть, падая коленями в мягкий песок и с опозданием понимая, что «любовь» - самое страшное в мире слово.
В отведенные для сна и отдыха часы, призванные служить ночью, призрачный Ильфорте подолгу стоит у его кровати, весь покрытый своей золотой кровью, и смотрит, тягуче жарко, похотливо, заставляя Заэля беспомощно протягивать к нему худые дрожащие руки и беззвучно кричать, просить, умолять , растворяясь в липком шоколаде его глаз. Брат не уходит, даже когда розовые волосы в рванном ритме скользят по подушке, а изящное, измученное тело трясет в агонии удовольствия. Заэль в кровь кусает губы, как заведенный повторяя выжженное в мозгу имя, и, когда у него наконец хватает сил встать с кровати, Ильфорте смеется, а пальцы ловят лишь исчезающий свет. Тогда он в который раз накачивает себя препаратами для спокойного сна и на следующий день улыбается своему персональному безумию, думая, что долго не продержится.
Потом Заэль ни за что не вспомнит ни имени, ни лица арранкара, стоящего сейчас в дверях его лаборатории, потому что взгляд прикован к тому, чем теперь стал его старший брат. Нумерос молчит и терпеливо ждет, глаядя, как на красивом лице ученого поочередно сменяют друг друга удивление, шок и медленно выползающая страшная улыбка. Глаза за стеклами очков неотрывно смотрят на тело, только зрачки вмиг расширяются, скрывая яркую радужку.
- Она красная?! – тихий шепот заставляет арранкара вздрогнуть, он уже открывает рот, чтобы переспросить, но Заэль опережает.
- Она оказалась красной, какая ирония! – он хохочет сумасшедшим смехом, кидается вперед, с силой выдирает из чужих рук тело, словно свою добычу, прижимает к груди и кричит, сотрясая стены Лас Ночес своим отчаянием.
Фракция испуганно жмется по углам, в ужасе наблюдая, как хозяин, перепачканный в чужой крови, несется вглубь лаборатории, не замечая ничего вокруг.
- Я ошибся, ошибся… - бормочет он, склонившись над бесчувственным Ильфорте. На нем почти нет живого места, правая часть тела грубо вспорота, и кости слабо белеют в полумраке. Заэль смотрит, вдыхает новый запах крови и специй, в глазах уже рябит от обилия красного. Вот она – его болезнь – прямо перед ним, бездыханная, изуродованная, больше никогда не откроет глаза, не бросит в лицо презрительные слова, не ослепит своим сиянием.
- Я вылечусь, я стану нормальным! – Его трясет так, что зубы стучат, глаза заливают слезы, когда Заэль наконец понимает, что значит быть братьями. Он обшаривает руками липкое тело, захлебываясь ощущениями, сжимает, тянет, целует спутанные, грязные, потемневшие, но все еще золотые волосы, и говорит, говорит то, что не успел сказать, и не может остановиться.
- У нас одна кровь, у нас одна плоть, Ильфорте, - голос дрожит и срывается в истеричные всхлипывания, когда он прижимается лицом к развороченной груди, где сердце уже никогда не будет биться, - и ты будешь только моим!
Он сначала целует и слизывает кровь, лихорадочно цепляясь за переломанные руки. Эта долгожданная близость – его спасение. И кажется таким естественным глубоко запустить зубы в кровавое месиво, рыча и торопливо вырывая куски мяса. Наконец-то они станут единым целым, бьется горячая мысль, пока Заэль пытается не потерять сознание от его вкуса, оказавшегося именно таким, как он представлял. Ученый торопится, давясь кровью и слезами, потому что плоть собственного брата теперь будет с ним. Он поглощает красное золото и думает, что теперь все будет хорошо.
- Мой Ильфорте… - задушено повторяет он, обессилено распластавшись на том, что осталось от сияющего блондина, и так и не может разжать сжимающую золотые пряди руку. Вокруг темно и тихо.
- Я твой брат и имею право на безумие.
Заэль спокойно закрывает глаза и улыбается снова. Для него.

Вопрос: Понравилось?

1. да		13	(68.42%)
2. нет		6	(31.58%)
Всего:		19

@темы: слэш, ангст, R, драма, Фанфики, Иль-Форте Гранц, Заель Апполо Гранц

---

Нестерпеладушапоэта! Х)))

[RianoneL]

Aizen Sousuke by ~RianoneL on deviantART

Вопрос: Айзен Оскар?

1. О чем Кубо мечтает, то и рисует))		46	(50%)
2. Похож!		22	(23.91%)
3. Ужас какой)))		24	(26.09%)
Всего:		92

@темы: коллажи, стеб, юмор, Айзен Соске

---

[RianoneL]

by *cybaura107

@темы: Ичимару Гин, юмор, Фанарт, флафф, Айзен Соске

---

Сказка

[Ner-Tamin]

Название: Сказка
Автор: Ner-Tamin
Персонажи: Ичимару Гин, Кира Изуру
Рейтинг: G, что уж тут
Дисклеймер: всеми правами на мангу "Блич" владеет Кубо Тайт.
От автора: совсем-совсем коротко, несколько глючно.)

+7

Вопрос: Понравилось?

1. Да.		35	(89.74%)
2. Нет.		4	(10.26%)
Всего:		39

@темы: Ичимару Гин, додзинси, Кира Изуру, G

---

Фанарт

[bichva]

Автор:  bichva
Сайт автора/галерея: DA, Y!G.
Пара/персонажи: Хирако Синдзи и Айзен Соске.
Рейтинг: PG-13, имхо на R не тянет.
Дисклеймер: все куботайтовское.
Предупреждение: Ну это вполне себе ХирАйзен, но сёнен-аем я б это не назвала
Спойлер на последние главы манги.

смотреть

Вопрос: Понравилось?

1. Да!		17	(54.84%)
2. Нет..		14	(45.16%)
Всего:		31

@темы: слэш, Фанарт, PG-13, Айзен Соске, Хирако Шинджи

---

[Bezumnij zanpakto]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[serranef]

От автора: это давно написанная грустная "сказка".

Название: Если рядом нет того, кто сильнее – трудно быть богом
Автор:  serranef
Персонажи: Айзен и Кьёка Суйгецу, Старк и Лиллинет. Гин, притаившийся между строк.
Рейтинг: отсутствует
Жанр: драма, ангст
Дисклеймер: а Кубо его знает
Предупреждения: ООС, герои человечны и на себя не похожи. Сказка жеж. И слабая попытка взглянуть на банкай Айзена.

Нарисовалось по ощущениям, пусть будет иллюстрацией

Читать дальше?

Айзен стоял посереди пустыни Уэко Мундо. Серая дымка ночи, мёртвый свет иллюзорной луны. Её здесь нет и быть не может, ибо спутник у промежуточного мира – это глупость. Айзен хотел себя обманывать и видел луну; Айзен хотел обманывать остальных, и её видели все. Айзен хотел…

- Ты считаешь себя королём Уэко Мундо?
Айзен обернулся на голос Кучики Бьякуи и чуть улыбнулся.
- Мне незачем быть королём пустыни... Хочешь, - острый взгляд в сторону гостя, - я стану твоим королём?
- Не смеши, - шёпот у самого уха, и Айзен вновь один. Он оборачивается к луне, медленно закрывает глаза, после чего также медленно открывает. Теперь вокруг – кромешная тьма. Только звуки когтей, скребущихся по песку.
Когда развеивается иллюзия, становится темно.

Старк открыл глаза, ощутив сильную реяцу в своей комнате. Взгляд в сторону.
- Не ожидал в столько поздний час… Айзен-сама.
- Некоторые факты твоего существования заставляют меня задумываться, Старк, - вошедший сделал приветственный жест, садясь в кресло. – И мне показалось логичным спросить о них.
Старк посмотрел в потолок, выражая своё безразличное согласие на расспросы. В конце концов, ему было от этого ни холодно, ни жарко.
- Но ты не особо учтив сегодня…
Старк безразлично посмотрел на Владыку.
- Вы заинтересованы в разговоре, Айзен-ками, не я. Ведь именно поэтому вы контролируете свою реяцу… чтобы мне было комфортно общаться с вами. Это означает лишь то, - он прикрыл глаза, - что у вас сильный личный интерес. Поэтому моё поведение может быть без налёта субординации.
Айзен улыбнулся и… промолчал. Когда он нашёл Старка, то сразу понял, кто будет Примерой Эспада. И сила тут не играет никакой роли.
- Как тебе удалось разделить свою душу?
- А как вам удаётся дышать? – полуулыбка. – Есть естественные вещи, над которыми нет смысла задумываться. Если вы дышали с рождения, то какая разница – как?
- К примеру, поняв принцип дыхания, можно лишить дыхания противника.
- Значит ли это, что вас интересует разделение души?
Взгляды скрестились. Два умных взгляда.
- Что ты знаешь о занпакто шинигами? – Айзен встал и прошёлся по комнате, затем подошёл к арранкару и протянул ему свой Кьёка Суйгецу. Старк не стал к нему прикасаться.
- Они живут в ваших душах. Когда они называют вам своё имя, вы становитесь едины. Рождаясь и умирая вместе с вами, они являются частью вашей души.
- Это распространённое мнение, да. Занпакто действительно живут в душе шинигами, но скажи мне вот что – разве у души может быть своя душа? У занпакто есть душа... в которой нет никого. Просто пустая душа. Быть может, - скорее для себя продолжил Айзен, - занпакто вовсе не части нашей души, а отдельные сущности. Вот в чём вопрос.
- Это занимательно, но... , - Старк приложил руку к своему лбу. Разговор ему не нравился, настораживал.
- От тебя я хочу лишь одного. Ты единственный кто знает, что есть на самом деле разделённая душа. Я хочу это увидеть.
Старк приподнялся, растерянно поправляя несколько прядей и позвал:
- Лиллинет!
Девочка появилась в воздухе и недовольно проворчала:
- Вечно ты всё проспишь. Здравствуйте, Айзен-сама!

Они вновь находились в пустыне. Всё-таки не за чем было разрушать Лас Ночес.
- Этого достаточно?
Позади Старка стояла стая койотов, готовая к атаке. Каждый из них пылал своей, особенной реяцу, но нечто неуловимое объединяло фантомных животных.
- Это части твоей души? – уточнил Айзен.
- Нашей души, - кивнул Старк.
- Ты в чём-то ошибаешься, Старк. У пустых нет души, - улыбка Айзена стала несколько прохладной. – И я хочу наконец понять, что вы из себя представляете. Атакуй.
- Кажется, Лиллинет, - тихо добавил Старк, - на этот раз стоило всё же проспать.

- Ты ведь допускал мысль о том, что у Вастолордов сохранилась душа, - улыбнулся Гин. – И что теперь?
Айзен промолчал. Он подошёл к лежащей без сознания парочке и мягко приподнял Лиллинет за воротник. Девочка испуганно открыла глаза.
- Что ты помнишь из прошлой жизни? - бархатным голос поинтересовался ками.
"Её боевое реяцу, как реяцу занпакто. Всё-таки она его занпакто. Не душа, просто высшая форма материализации занпакто. Или всё же…"
- Одиночество, - её зрачки расширились ещё больше.
- Одиночество сохранило твою душу, - утвердительные интонации. – А затем часть души стала занпакто. Ведь Старк не был шинигами, он был человеческой душой?
- Не знаю…
- Ничего удивительного. Ты не имеешь памяти, хоть и была когда-то душой. Как нелепо. Пойдём, Гин.
Старк приоткрыл глаза и посмотрел в ночное небо. На горизонте развивались плащи сильнейших шинигами этого мира.
- А через тысячу лет здесь уже ничего не будет, Лиллинет. Ничего. И мы все умрём. Просто умрём, моя маленькая.

Небольшая комната в Лас Ночес. Они сидели и пили чай. Боги не устают. Либо он не бог, либо усталость ему только кажется.
- Не останешься? – Он посмотрел в сторону Гина, который уже направился к двери.
- Не сегодня, - Гин приоткрыл глаза. – Ты не в себе.
- Сколь тонкие колебания ты ощутил... Гин.
- Я бы не хотел… чтобы эти колебания… резонансом передались мне. Иначе, Айзен, - Ичимару вернул себе улыбку, - кто прикроет тебе спину?
Он слышал его удаляющиеся шаги. Шаги – это когда кто-то хочет, чтобы его услышали.

«Я всегда завидовал слабым. Слабым можно собираться вместе, слабые могут взвалить ответственность за свою жизнь на сильных. Айзен никогда не обещал защищать, он предложил пойти с ним. Если мы идём по одной дороге, это вовсе не означает, что мы идём вместе. И это – одиночество»
Сквозь сон Старк улыбнулся.
«Когда ты умираешь, от тебя остаётся только душа. Но когда у твоей души не остаётся ничего, зачем тогда существовать?»

Чай остыл. Айзен положил чашку на ступеньку, ведущую к трону. Обитатели Лас Ночес спали, в этом не было никакого сомнения.
- И что мешает пойти тебе?
Бьякуя сбросил свой хаори на трон. Айзен поднял голову – было непривычно смотреть на кого-то вот так – снизу вверх. Впрочем, он воспринял это спокойно.
- Ночь уже. Зачем ты здесь?
- Волнуешься, Айзен? – снова этот спокойный голос у самого уха. Соуске даже не подумал шевельнуться. И даже промолчал.
Кучики отвернулся и направился к центру зала, обнажая меч.
- Ты думаешь над тем, почему твой занпакто, преданно служа тебе, имеет свою волю. Волю, против которой ты не можешь пойти, даже если бы захотел. Ты думаешь, что часть твоей души не может быть настолько самостоятельной и пытаешься понять, что есть твоя Кьёка Суйгецу на самом деле.
Айзен наконец обернулся.
- В этом разговоре нет смысла.
Губы Бьякуи тронула несвойственная ему улыбка.
- Но более всего ты боишься, что ничего вокруг нет. Сколько раз ты ловил себя на мысли, что это игры твоего занпакто? Сколько раз ты боялся открыть глаза и оказаться в пустоте, оказаться в бараке 5-ого отряда? Откуда тебе знать, Айзен, что я – здесь и сейчас – существую?
- Глупости.
- Ты не пошёл спать оттого, что думал над тем, почему Гин оставил тебя сегодня…
Айзен терпеливо выдохнул, подавляя раздражение.
- … а всё очень просто – когда двое сражаются за свою честь, третий должен отойти, - Кучики склонил голову, - Это не его битва, Айзен, вот и всё… Сенбонзакура Кагейоши.
- Банкай, как забавно, - Айзен стоял посереди ярусов светящихся мечей. – Может я устал, может я хочу спать, а ты вот так сразу – банкай…, - мягко улыбнулся Владыка.
Тайчо промолчал, а миллион лезвий уже сорвались с орбит.

Без проблем можно уйти от миллиона лезвий, но не в этот раз. Айзен провёл пальцем по царапине на щеке. Кровь, солёная. Ещё одна царапина на груди. Через секунду белый плащ покрылся подтёками крови, и – пришла освежающая боль от порезов.
Ками усмехнулся, сбрасывая с плеч плащ.
- Я так понимаю, на этот раз ты решил драться в полную силу?
Вместо ответа Кучики лишь едва заметно кивнул.
- Тогда, я полагаю, будет честным, если я тоже…, - их взгляды встретились, - использую банкай.
- Не думай, что я не знаю, почему ты никогда его не используешь, - тайчо вновь собрал лепестки в ярусы мечей. – Если ты окажешься слишком слаб в момент призыва, ты потеряешь свою душу. Айзен, - Бьякуя понимающе посмотрел на противника, - с чего вдруг решил?
Вместо ответа Айзен обнажил занпакто, вкладывая в него реяцу. Много реяцу. Настолько много, что даже проснувшиеся члены эспады, не выдержав давления, скрылись из Лас Ночес. «И этот человек запрещал нам высвобождать релиз в стенах дворца», - подумали многие из них.
- Бан… кай, - слова тихо упали на клинок меча и лезвие Кьёка Суйгецу загорелось синими всполохами концентрированной до предела реяцу. Синяя широкая плеть с рукояткой меча, она напоминала горящий Рююджинджакка, только вот в ней содержалось столько силы, что стены Лас Ночес предательски начали крошиться от её невидимых вибраций. Плеть меняла форму, извивалась и словно хотела выскользнуть из руки хозяина. Айзен контролировал это буйство реяцу, как мог. Боги ведь не устают, так? Боги ведь всё могут?
- Плеть Духа, - констатировал глава дома Кучики. – Её касание навсегда подчиняет себе душу человека. И она всегда голодна. Если ты ослабишь контроль, то первым станешь её добычей.
- Если это твой план меня победить, то это глупо.
Оба шинигами ушли в шунпо.

Поймать, просто поймать. Дотянуться. Доказать. Зачем, кому, что?
Айзен уже не обращал внимание на надоедливые лепестки стали. Как же он в конце концов хотел подчинить себе это существо, чтобы тот больше никогда не приходил к нему, не нарушал покоя. Шаг, ещё шаг, и – ничего, только кончики чёрных волос. Защитный экран, ещё один. «Успокойся». Каждый раз, когда дело касалось этого человека, Айзен терял над собой контроль. Но сейчас, кажется, он сможет…
- Расколись, Кьёка Суйгецу, - чётко проговорил он, отпуская плеть в полёт. Синим огнём она очертила круг не хуже, чем это удаётся Рююджинджакка. Фантомное синее пламя поднялось до потолка плотной стеной, рассеивая банкай Бьякуи. Оставалось только подчинить себе призрачный огонь, заставить низвергнуться с небес. Пламя рвалось сорваться на своего повелителя, но Айзену удалось восстановить контроль. Волны огня позади ками рванулись в сторону тайчо, закрывая пути к отступлению. Одной искры хватило бы, чтобы завладеть человеческой душой, а впереди уже бушевал океан искр. Это конец? Что ж, далее оставлять разъярённый банкай было бы неразумно, поэтому Айзен заставил реяцу вернуться в меч. Как только привычная форма занпакто оказалась в руках он осознал, насколько устал. И, к тому же, зал был пуст. Да что за дурацкий день…

Секунда промедления. Он резко разворачивается и ловит руку противника в опасной близости его клинка от своей шеи. Занпакто Айзена змеёй оборачивается вокруг руки Кучики, загораясь демоническим пламенем. Это всё. Улыбка.
- Я проиграл, верно? – всё с той же улыбкой спросил Айзен. – Я просто устал сегодня.
- Бывает, - шепнул клон Кучики за спиной, а затем пришла боль, останавливая сердце.

Было такое ощущение, что каждое нервное окончание поджигают медленно и основательно. Он попытался отгородиться от боли, но не смог – и рассмеялся.
- Зачем ты это делаешь… Кьёка?
- Чтобы тебе было не так скучно быть богом, - ответил Бьякуя.
- Да что ты, мне так… весело, - он откинул липкую от крови прядь со лба.
- Позволь и мне спросить – почему ты не веришь, что я часть твоей души? Ты таков по своей сути, что рано или поздно останешься один. И никого, кроме меня, не будет рядом. Ты до последнего будешь считать, что я тебе чужой?
Кьёка Суйгецу сменил облик, отразив внешность своего шинигами.
- Разве я давал повод усомниться в себе? – спросил Айзен.
- Мне в сути плевать с кем и как ты добиваешься своих целей, - бархатным голосом ответил занпакто. – Но ты давай завязывай с этими мыслями о зависимости. Тебе ведь так неприятно думать, что ты зависишь от меня. Ты молодец, научился столь многому, что в большинстве случаев можешь обходиться без меня, но…, - псевдо-Айзен недобро улыбнулся, - если я ещё раз уловлю мысль о том, как от меня избавиться, я завладею твоей душой. И ты даже не поймёшь, как это произойдёт. Айзен, вынашивая мысль, что я не часть души, что меня можно отделить и подчинить, ты стал слабее. Оставь это. Какая разница, кто от кого зависит, если противник остался в дураках. И, кстати – хорошая была попытка задеть меня Плетью. И подчинить того, кто развеет твой банкай одним только желанием.
- И в кого ты у меня такой? – рассмеялся ками.
- А ты догадайся, - занпакто приблизился к самому лицу своего шинигами, возвращая на место непослушную прядь. Внезапно рука Айзена схватила занпакто. В глазах последнего мелькнуло удивление, ведь порог боли, который должен испытывать хозяин, был слишком велик. Кьёка успел удивиться лишь на секунду, после чего реяцу Айзена вернула его в меч.
- Какое несносное… создание, - болезненно улыбнулся Соуске и самую малость потерял сознание. Иллюзии тут же спали, забирая с собой раны на теле шинигами. Любил Кьёка иллюзии, любил.

- Почему ты так любишь образ Кучики Бьякуи?
Айзен сидел в мире своей души и пристально наблюдал за занпакто, который опять принял образ капитана 6 отряда.
- Чтобы ты видел перед собой достойного противника, иначе тебе станет скучно, - Кьёка изумительно точно передал безразличие в голосе капитана. – А твой облик, в свою очередь, наскучил мне.
- Кьёка, думаешь, всё так просто? Весь мой план… думаешь, это так просто?
- Трудно быть богом? – тонко улыбнулся занпакто.

Ками открыл глаза, осознав, что тело цело. Над ним стоял Ичимару и заинтересованно разглядывал.
- Я пришёл спросить, как там Суйгецу? С ним всё в порядке? – сочувственно поинтересовался Гин, немного ехидно улыбаясь.
- Цветёт и пахнет… сакурой.
- Романтик твой Кьёка…
- Да, - чуть улыбнулся Айзен, пробуя на ощупь единственную реальную царапину - на щеке.

Старк погладил по щеке девочку, заснувшую у него на коленях.
«Слабые тянутся к сильным, но не важно, насколько ты силён. Если рядом нет того, кто сильнее – трудно быть богом»

Вопрос: Вердикт?

1. Писарь, строчи пуще, ибо зачтется		21	(72.41%)
2. Писарь - пий отраву!		3	(10.34%)
3. Летопись не читаше, но бояре глаголют - не лепо!		3	(10.34%)
4. Икона краше, чем летопись к ней		2	(6.9%)
Всего:		29

@темы: Лилнет, драбблы, Ичимару Гин, Старк, ангст, драма, Фанфики, Айзен Соске

---

Реклама

[Weatherwitch]

Данное собщество создано для фанатов вселенной манги и аниме "Bleach", которые любят изучать этот мир, либо не помнят точно каких-либо событий.
Здесь можно задать ЛЮБОЙ интересующий вопрос по этому огромному и сложному миру.
От:"В какой главе появляется персонаж?/Произошло событие?"
До:"Можно ли на куполе Лас Ночес вместо неба показывать, скажем, мультики?"
А также для размышлений и дискуссий по поводу.
А также находок в плане матчасти.

---

[[MASAMUNE]]

я вот к вам со своим косплеем. хочу услышать мнение фанатов так сказать )

Вопрос: оценим?

1. 5		22	(25.29%)
2. 4		33	(37.93%)
3. 3		21	(24.14%)
4. 2		11	(12.64%)
Всего:		87

@темы: фото, Косплей, Опрос, Кучики Бьякуя

---

[-Carly-]

Автор:-Carly-
Название: Извинение
Бета: Ворд
Фэндом: Bleach
Персонажи: Ичиго, Зангецу
Пэйринг: G
Статус: Закончен
Размер: драббл
Предупреждения: нет
От автора: первый фик по этому фэндому
Размещение: Только с разрешения автора и только с этой шапкой
www.diary.ru/~Carly-day/p108704969.htm#more1

@темы: драбблы, Зангецу, G, Фанфики

---

просьба

[soumi-sama]

простите, что начинаю с просьбы, но нет ли у кого манги- 156 глава на японском? можно целиком, но желательно 12-13 страницы- где команда высвобождения Катен Киокотсу (можно еще и про Согьо-но Котовари- вдруг понадобится... х))
еще раз простите за глупую просьбу, но вдруг у кого есть.. я искала- честно..
и дабы не флуд- мои чиби )

*по песне Альвар

Вопрос: понравились чиби? )))

1. понравились =)		30	(71.43%)
2. не понравились		8	(19.05%)
3. не отразил		4	(9.52%)
Всего:		42

@темы: Фанарт, Вопрос/Поиск

---

[Bezumnij zanpakto]

Название: Вперед, Король!
Автор: bezumnij zanpakto
Бета: Нет
Фендом: bleach
Пейринг: Пока нет, планируется Хичиго/Бьякуя
Рейтинг: пока что G
Жанр: angst
Статус: в процессе.
Саммари: Написано после какой-то там главы манги. Решил наконец-то закончить этот безразмерный сериал.
Предупреждения: смерть персонажей.
От автора: писалось под лозунгом: «Сдохни, Айзен!». Поэтому он у меня получился таким слабаком. Хотя это один из моих самых любимых персонажей.
Дисклеймер: все герои принадлежат Кубо Тайто.

«Ты единственный можешь победить Айзена Соуске.» - Ичиго непонимающе смотрит на Унохану-тайчо. - «Почему?» - «Ты единственный кто не видел его шикай» - она смотрит на него с сочувствием, все-то она понимает, только ее жалость ему как ножом по сердцу. Конечно! Последняя надежда Сейретея! Да что Сейретея! Всего Общества душ и Мира живых. Ответственность непосильным грузом лежит на его плечах, и давит, прижимает, вжимает в землю, заставляя глотать пыль. И песок скрипит на зубах. Ичиго все отплевывается, но это мерзкое ощущение так и остается во рту, сухим комком застревает в глотке. Страх. Страх сжигает его изнутри. Он так уже устал всех спасать. Рукию. Иноуэ. Теперь вот Общество душ. Но он не может отступить. Не может перестать строить из себя защитника. Это впиталось в его кровь. Еще тогда, когда умерла его мать. Он поклялся, что больше ни кому не даст умереть. Поклялся. Но все равно боится. Только дураки не испытывают страх. А Ичиго далеко не дурак. Но боится он вовсе не умереть, нет. Он уже умирал. Дважды. Боится не оправдать надежд, подвести. Позволить Айзену разрушить Каракуру, Сейретей, Общество душ, Мир живых. Поэтому он заставляет себя проглотить горький комок, стоящий в горле. Поднимается и идет. Идет на встречу с Айзеном Соуске.

Гарганта с противным скрежетом открывается, выпуская из своего ненасытного чрева рыжего шинигами. Одного. Обиженную Иноуэ он оставил в Хуэко-Мундо. На Нэлл. Нэлл гордящуюся тем, что ей поручили такое ответственное задание. Охранять Орихиме. Нэлл потерявшую все свои силы, но вернувшую память. На ее фракцию. Они смогут защитить Иноуэ. В Хуэко-Мундо все равно безопасней чем где бы то ни было. Ни в Обществе душ сотрясающимся под нашествием холлоу. Ни в Мире живых, где идет сражение. За Орихиме Ичиго может не беспокоиться. За Рукию тоже. Она спит. Восстанавливает свои силы после сражения чуть не забравшего ее жизнь. И как надеялся Ичиго, проспит достаточно долго, чтобы не участвовать в этой бойне. Именно так он называет то, что происходит сейчас в бывшей Каракуре. Потому что смертей не избежать. Многих бессмысленных смертей. Даже если за правое дело. В смерти нет смысла. Он тоже умрет. Когда-нибудь. Но не раньше как сотрет с лица земли этого ублюдка Айзена. Того, кто ради достижения своих целей использует других. Как будто люди это расходный материал. Он уничтожит его.

- Какие люди! Ну, здравствуй Куросаки-кун. - Вежливая улыбка насквозь пропитана фальшью. И от этого Ичиго воротит. Он с трудом удерживает метущегося в его душе холлоу, который жаждет схватки. Ичиго не нападает первым. Это не в его правилах. Тот единственный раз, когда он сделал это, не принес ему ничего хорошего.

- Я дам тебе фору. - Зараки ухмыляется, отчего шрам на лице страшно искривляется, уродуя его еще больше. Но ему на это плевать. Он жаждет хорошей схватки. Видя, что Ичиго тормозит, он поясняет, медленно растягивая слова, будто вбивает в голову умственно отсталого прописную истину.

- Можешь первым нанести удар. - И снова тягуче медленно, словно насмехаясь. - Разрешаю.

Ичиго не выдерживает давления, срывается. Косо наносит удар. Отстраняется, чтобы посмотреть какие повреждения нанес. И в ужасе отшатывается. На мощном торсе Зараки ни царапины. Ичиго его даже не поцарапал, такая разница в их силах. Зараки смотрит на него разочарованно. Он ждал от мальчишки большего. Ему уже скучно. Теперь он хочет только побыстрее разобраться с ним и уйти. Но все равно продолжает тянуть время, все еще надеясь на что-то. Ичиго наносит ему ряд ударов, которые Кенпачи блокирует не глядя. Ичиго уже слышит звон бубенчиков на его волосах и сам может защитить себя. Уворачивается от смертельных ударов. Зараки усмехается. «Мальчишка быстро учится». Но ему все равно скучно. Он все равно не чувствует, что рыжеволосый риока дерется в полную силу. Вот меч Ичиго похожий на огромный тесак достает его. Оставляет рану на груди. Но это всего лишь царапина. Ничего особенного. «Пора заканчивать» - устало думает Кенпачи.

- Нанес мне одну царапину и уже думаешь, что можешь победить меня? Что-то ты слишком расслабился риока. - его зазубренный похожий на пилу меч ломает клинок Ичиго пополам, проникая в его сердце. И Ичиго затягивает вязкая липкая тьма.

Отбросив воспоминания, Ичиго возвращается в реальность. Положив руку на эфес занпакто, он ждет. Ждет действий со стороны Айзена, готовясь в любой момент атаковать. Вот Айзен вытаскивает клинок из ножен, и прикладывает плашмя ко лбу, салютуя, а потом опуская вниз. Традиционное приветствие дуэлянтов. Ичиго зеркально повторяет его действия. Он знает, что когда Соуске выпустит шикай, ему нужно будет зажмуриться, чтобы не попасть под действие гипноза. Еще. Еще чуть-чуть. Не успевает. Но он об этом не знает.

Ичиго скрещивает клинки с Айзеном. А тот все насмехается, все дразнит его.

- Ты никого не сможешь спасти, Куросаки-кун. Мне тебя искренне жаль. Ты так наивен. Для тебя лучший выход перестать бороться. Скажи мне, зачем тебе все это? - На красивом лице почти искренняя забота. Почти.

- Тебе предателю никогда не понять этого! - В бессильной злости кричит Ичиго, не в силах достать его.

- Ну почему же, я все прекрасно понимаю. Я ведь тоже забочусь о своих подчиненных. - И улыбка, насквозь пропитанная фальшью. Милая, добрая улыбка. Н-Е-Н-А-С-Т-О-Я-Щ-А-Я. Ему бы у Гина поучиться. Вот кто мастер фальшивых улыбок. От них бросает в дрожь, но хотя бы знаешь, чего от него ждать. Какой-нибудь подлости. От этого не знаешь. И это бесит, раздражает так, что хочется стереть улыбку с этого лица. Заставить мучатся. Но этого не будет. Все закончится быстро. Скользящий удар, и вот занпакто уже протыкает беззащитное горло противника.

Вспышка. Иноуэ зажимает руками бьющую фонтаном из горла кровь. Непонимающе смотрит на него. Шепчет, еле шевеля губами. Но Ичиго все равно слышит.

- За что, Куросаки-кун? - и уже прощаясь с жизнью, на последнем дыхании. - Я люблю те...

Не досказанная фраза застывает на ее все еще теплых губах. Ичиго наклоняется и трясет ее за плечо, словно пытается разбудить. Не верит в то, что только что произошло.

- Бесполезно, Куросаки-кун. Она мертва. - И снова этим ласковым все понимающим, все прощающим голосом.

- Ты, чудовище, Куросаки-кун. - Произносит эти слова, а тон не меняется. Будто только что пожелал хорошего дня. Это бесит больше всего. Алая ярость затапливает разум, делая Ичиго безумцем. Настоящим безумцем. А его собственный пустой мечется где-то там, на дне сознания. Крича: «Это иллюзия Король. Не слушай его». Но эти отчаянные крики не долетают до переполненного гневом и болью разума. И у него остается единственное желание. Убить. И Ичиго срывается с места, мечом пропарывая грудь врага.

Вспышка. Тело Рукии лежит под неестественно вывернутым углом. Из развороченной груди толчками вытекает кровь. Эта кровь. Она черная. У нее странный сладковато-приторный запах. Ичиго выворачивает от этого запаха. Но он стоит и смотрит, как умирает Рукия. У нее такой странный взгляд. Не верящий. Ичиго становится смешно. Он сгибается пополам от беззвучного смеха. Его трясет. По щекам бегут слезы. Это истерика. Но вдруг он резко обрывает сам себя. Выпрямляется. Карие глаза опасно сощуриваются. Теперь его ярость другая. Холодная. А желание убить Айзена, становиться просто невыносимым. Обрушивает занпакто на его голову. Так чтобы наверняка. Убить.

Вспышка. В отличие от Рукии Исида лежит прямо. «Как покойник» - думает Куросаки. Только его рука прижата к правому виску, а по черным волосам, отливающим синевой, расползается кровавое пятно. Красный на черном. Красиво. Исида смотрит удивительно ясно сквозь треснувшие стекла очков. И говорит так же четко своим жутко занудным, правильным тоном.

- Я всегда ненавидел шинигами. - А потом его глаза становятся стеклянными, словно это все на что хватило его сил. Этот спокойный тон. Ясный взгляд синих глаз. Занудные интонации. Это злость Ичиго на самого себя. Почему? Почему он это сказал так спокойно? Будто ничего другого и не мог ожидать. От него. Ичиго. И холодная ярость вновь превращается в жгучую. Выжигающую душу. Делающую из нее бесплотную пустыню. Всепоглощающую. И снова это желание убить. Убить Айзена. А затем убить себя. Замах. Удар.

Вспышка. Чад лежит разрезанный пополам. Счастливчик. Умер мгновенно. Даже не понял что произошло. На лице застыло покорное выражение. Ичиго усмехается. Он совсем не изменился. Даже после смерти остался таким, каким был при жизни. И эта покорность бесит. Почему он такой? А Айзен все стоит и улыбается своей фирменной улыбкой. Всепрощающей. Бесит. Ичиго теперь никто не простит. Снова замах. Удар.

Вспышка. На Ренджи точно такая же рана, что он нанес тогда в Сейретее. Когда спасал Рукию. Смешно. Рукия теперь мертва. Его похожие на пожар волосы всегда собранные в хвост, теперь рассыпались по плечам. По лицу струйками стекает кровь. Красная. Как его волосы. Ренджи так хорошо. Он становится более мягким что ли. Уютным. Даже по-своему красивым. Жаль только что Ичиго этого раньше не замечал. Теперь уже поздно. Для всего. Но только не для мести. Замах. Удар.

Вспышка. Зараки все еще жив. Но это ненадолго. Рана смертельная. Грубое лицо характерно заостряется. Жить ему осталось от силы пару минут. Он знает это. Но по его лицу все равно расползается счастливая донельзя усмешка.

- Это был отличный бой, Ичиго. - В голосе Зараки звучит гордость. Как будто это он, а не Урахара учил Ичиго. Ичиго не понимает. Чему тут гордиться? Глаза Зараки закрываются. Медленно. Будто веки стали тяжелыми, и удерживать их он больше не в силах. Он счастлив. Он мертв. Это то, чего он так хотел. Умереть в бою. От руки более сильного противника. Ячиру склоняется над ним. Проводит руками по груди. Маленькие пальчики окрашиваются кровью. Трет кулачками заплаканные глаза. Совсем как ребенок. Теперь уже некому защищать тебя. Пришло время повзрослеть. Кровь и слезы на ее лице сплетаются в причудливые узоры. Ичиго знает. Она не убьет его. Потому что это он. Потому что этого хотел ее Кен-тян. И это страшно. Поистине страшно, что она не может отомстить за своего капитана. Не может выплеснуть свою боль. И за это Айзен тоже умрет. Обязательно. Замах. Удар.

Вспышка. Белоснежные крылья ангела рассыпаются за спиной Кучики Бьякуя. В алмазное крошево. Он падает лицом вниз. Прямо к ногам Ичиго. Какое унижение для гордого главы клана. Но ему уже все равно. Он уже отправился на перерождение. Чтобы, наконец, перестать скрывать свои чувства за маской равнодушия. А может, нет. Теперь Ичиго уверен: Айзен должен умереть. Замах. Удар.

Вспышка. На Укитаке-тайчо всего лишь мелкие царапины. Но он не в силах даже поднять занпакто. Его складывает пополам мучительный приступ кашля. Кровавого кашля. Это конец. Конец для него. Эта последняя схватка добила его. Парные клинки в его руках исчезают. Если он выживет, то никогда больше не будет шинигами. Уж лучше смерть. И перерождение. И Ичиго уже осознанно поднимает свой меч. Чтобы добить его. Это акт милосердия. Но Ичиго все равно не забудет этого. Как не забудет и предыдущие жизни. Отнятые его рукой. Ичиго уже не может остановиться. Он должен убить Айзена. Он, Последняя надежда Сейретея. Замах. Удар.

Вспышка. Маленькое тельце Нэлл лежит сломанной куклой. Ее фракция, молча, склонилась над ней. Они не оплакивают ее. Уже оплакали. Раньше. Все так же молча, расправляют смятые косточки, и уносят под серое небо Хуэко-Мундо. Без единого упрека. Почему. Они. Не. Обвиняют. Его. Это больно. И Ичиго хочет избавиться от этой пожирающей душу боли. Убить. Айзена. Замах. Удар.

Вспышка. Голубые волосы. Голубые глаза. Клыки. И зубы. Ичиго наклоняется над ним. Переворачивает. На спину. На груди свежая рана. Она не зарастет. Ичиго не понимает. Почему?

Его.

Сильнейший.

Враг.

Умирает.

На Ичиго даже маски нет. Гриммджо агрессивно скалится. Выплевывает слова ему в лицо.

- Не смотри. На меня. С такой. Жалостью. Н-Е-Н-А-В-И-Ж-У. - А потом мягче:

- Спасибо.

- Почему? За что ты меня благодаришь? - Гриммджо презрительно кривится.

- Идиот. Здесь не будет двух Королей. Только ты. Или я. - Ичиго понимает. Теперь тут только один Король. Он. Арранкары не перерождаются. Они превращаются в пыль. Песок Хуэко-Мундо. Ичиго сгребает этот песок горстями. Заталкивает себе в рот. Жует. Ему кажется, что так хоть какая-то часть арранкара останется в нем. И давится. Судорожный кашель проходит по телу. А вокруг только трупы. Они преследуют его. Смотрят на него своими пустыми глазами. Ичиго хочет исчезнуть. Растворится в небытие. Словно его никогда не существовало. Это он виноват в гибели матери. Это он убил их всех. Исчезнуть его единственное желание. Это единственный выход.

А где-то в его внутреннем мире надрывается холлоу. Кричит: «Очнись Король! Это иллюзия! Он дурачит тебя!» Но Ичиго его не слышит. Он полностью ушел в себя. Даже пощечина пустого не помогает. А тем временем во внутреннем мире бушует ураган. Разрушает дома. Ясное голубое небо стало черным. Молнии прорезают его. Облака исчезли. Холлоу не хочет занимать тело Ичиго. Он хочет отобрать его собственноручно. Ему не нужны подачки. Он не будет ручным зверем. Никогда. Но он не хочет исчезать вместе с ним. Поэтому у пустого тоже нет выхода.

Дома перестали рушиться. А с неба ушли молнии. Но оно так и осталось черным, вязким, как кисель. Оно засасывает душу. И в этом мире придется остаться Ичиго. А Холлоу займет его место.

Айзен проводит у Ичиго перед глазами рукой. Тот не реагирует. Соуске удовлетворенно кивает. Еще одна помеха устранена. Помеха на его пути к мировому господству. Но тут происходит что-то странное. То чего Айзен не планировал. Тело Ичиго стремительно покрывается броней. Вырастает хвост. Появляется дыра. А потом броня трескается. Словно вскрывается изнутри консервным ножом. Осыпается у ног холлоу. У него неестественно белая кожа. Белые волосы. Черные белки глаз. Золотая радужка. А еще синие губы. Он похож на труп. Если бы не глаза. Живые, зло сощуренные глаза. От него волнами исходит агрессия. Ярость. Гнев. Ненависть. И она направлена на Айзена. Еще никто не отбирал его добычу безнаказанно. Даже Айзен. Тем более Айзен. Поэтому холлоу быстро подходит к изумленно застывшему Соуске. И душит его. Владыка Хуэко-Мундо дергается в его руках. Достает занпакто. Всаживает холлоу в грудь. Пустой издает странный звук. И только через некоторое время Айзен понимает. Это смех. Странный скрежещущий смех. Саркастическая усмешка искривляет губы холлоу. Он разрывает косоде. Там где клинок Айзена там, где должно находиться его сердце - зияет черная дыра. Он берется обнаженной рукой за острие занпакто и вытаскивает его.

- Знаешь, это не очень-то приятно. - Меч со звоном ломается в его руке. На землю падают бесполезные осколки.

- Кто ты, черт тебя дери, такой! - С трудом выдыхает Соуске. Его голос ничего не выражает. Слишком сложно. Горло сдавливает сильная рука. Сложно не задохнуться. На эмоции нет сил. Но глаза выдают бессилие и страх. Холлоу впитывает их с наслаждением. Становясь еще сильней.

- У тебя проблемы со зрением? По-моему и так ясно. - Пустой проводит по краю резной полумаски, закрывающей правую половину лица. - Арранкар.

Вопрос: Понравилось?

1. Да		11	(52.38%)
2. Нет		10	(47.62%)
Всего:		21

@темы: слэш, Хичиго, Куросаки Ичиго, ангст, G, Фанфики

---

Аватары 120*120 [12]

[Ashief Pi]

here

www.diary.ru/~Shraa/p106962224.htm

Вопрос: ОК?

1. +		27	(90%)
2. -		3	(10%)
Всего:		30

---

[гинолис]

19.04.2010 в 19:07

Пишет  Sayuko:

Мистер Яой 2010
Голосуем за Гина в категории "Мистер Само Очарование"!

@темы: факты, «Мистер Яой 2010»

---

Фанарт

[Ner-Tamin]

Автор: Ner-Tamin
Персонажи: Ичимару Гин, Кира Изуру, Мацумото Рангику, Улькиорра Шиффер, Унохара Рецу, Котецу Исане, Казешини

Решила поделиться фанартом. :-)

+8

Вопрос: Нравится?

1. Да		85	(100%)
2. Нет		0	(0%)
Всего:		85

@темы: Котецу Исане, Ичимару Гин, Казешини, Улькиорра Шиффер, Фанарт, Унохана Рецу, Кира Изуру, G, Мацумото Рангику

---

[R.Shion]

Воть. Сделала аватары с Гриммджоу))

24

kuchikidesu13.diary.ru/p106175996.htm#more1

Отписываться пройдя по ссылке

Вопрос: Как вам аватары?

1. Нравятся		15	(50%)
2. Очень нравятся		4	(13.33%)
3. Не нравятся		7	(23.33%)
4. Они ужасны		4	(13.33%)
Всего:		30 Всего проголосовало: 27

@темы: Аватары, Гриммджо Джаггерджек

---

[Шнайзель]

Название : Страх
Автор :  Шнайзель
Бета : не бечено
Пейринги : Айзен/Хинамори и, можно даже сказать, что Айзен/Айзен здесь тоже присутствует
Рейтинг : G
Жанр : драма
Дисклаймер : Я - не я, и лошадь не моя. Все вопросы к Кубо Тайто.
Предупреждение & саммари : данный фанфик можно рассматривать, как простое высказывание мною всего того, что я думаю о непростых отношениях Айзена и Хинамори, сделанное в художественной форме.
Размещение : Просьба нигде не размещать.

"Айзен не боится ничего.
Для нас, рожденных из страха, человек,
который не боится ничего, сияет, подобно луне в ночи."
(с) арранкар Айслингер.

Пламя. Повсюду, со всех сторон, сверху и снизу бушевало неистовое пламя. Непроницаемый барьер из испепеляющего всё и вся огня, порожденного сильнейшим занпакто, окружал его со всех сторон, отделяя от остального мира. Непроницаемый ли? Его чувство реяцу позволяло ему ощущать всё, что происходило снаружи – не было нужды в зрении, слухе и тому подобном, одного только восприятия реяцу было более чем достаточно, чтобы внимательно наблюдать за ходом битвы, не упуская ни малейшей детали. Кроме того, микроскопические сенсоры и датчики, разработанные им (Заэль Аппоро отдал бы всю свою лабораторию за такие игрушки, если бы знал об их существовании), которые он разместил на своём теле, передавали ему информацию из Уэко Мундо. Стоило только закрыть глаза, и перед его внутренним взором появлялось изображение с камер наблюдения в Лас Ночесе, дополненное поступающей напрямую в мозг информацией с «жучков», которых он поместил в тело Улькиорры – в Лас Ночесе как раз начиналась битва, которая интересовала его гораздо больше, чем всё, что происходило сейчас в «Каракуре». И это всё не говоря о том, что через огненный барьер можно было просто прорваться силой. В его распоряжении был весь арсенал высших – 90ый уровень и выше – хадо и бакудо, с помощью которых пробить огонь Ямамото было вполне возможно. Делать этого, однако, не стоило – с одной стороны пламя исчезнет само через некоторое, не такое уж и большое, время, а с другой стороны, использование высших кидо отняло бы слишком много сил. Хотя он и покривил душой, говоря Гину, что битва будет окончена ещё до того, как им потребуется вмешаться в её ход (уж кто-кто, а он, Айзен, точно знал, что Эспаде не выстоять против Готэя, да и Гин, хоть и сделал вид, что поверил, но наверняка тоже прекрасно понимал ситуацию), но всё-таки сил Эспады хватит на то, чтобы продержаться, пока барьер не исчезнет. Именно поэтому он действительно мог позволить себе расслабиться и просто наблюдать за происходящим – всё на самом деле шло в точности по плану, так, как он это и предполагал.

Слабое колебание реяцу привлекло его внимание. Оно показалось знакомым, и Айзену потребовалась лишь доля секунды, чтобы узнать его. Хинамори. Кольнуло. Мысли невольно сбились, потревоженные не самыми приятными воспоминаниями. Девочка была глупа и слепа. Её глупость и слепое, фанатичное преклонение перед ним и раздражали и интересовали его одновременно. Его безмерно раздражало, что девчонка думала, будто понимает его, будто бы знает, что ему нужно, что хорошо, а что плохо – она, которая даже при всем своем желании, не смогла бы понять. И в то же время ему было интересно, насколько велика была его власть, точнее говоря, власть созданного им образа самого себя, над этим жалким созданием. Эта была единственная реальная причина, по которой он написал то письмо. Он прекрасно понимал, что ни Кира, ни Хицугая не убьют Хинамори – им, уж по крайней мере Хицугае точно, хватит навыков для того, чтобы остановить её не убивая. На самом же деле он всего лишь хотел посмотреть, сможет ли она поднять меч на Хицугаю. Айзену было интересно, сможет ли созданная им иллюзия стать более убедительной, чем реальность. Иллюзия победила реальность, и Айзен был доволен, Хинамори же больше была не нужна ни для чего. И вот здесь то и начали происходить странности. Почему он решил убить её? Ему ведь было совершенно наплевать на неё, на её будущее, на то будет ли она жить или умрёт, ведь по сравнению с ним она была ничтожным, ничего не значащим насекомым. Почему, решив убить, он не приказал сделать это Гину, почему захотел сам пронзить её мечом? Ведь это было, по сути, пустой и бессмысленной тратой времени. И, самое главное, почему Хинамори осталась жива? Он, Айзен, был достаточно силен. Ни одно живое существо, никто и никогда не мог пережить удара его меча, и никогда ему не требовалось поднимать меч дважды. Разумеется, кроме тех случаев, когда он намеренно оставлял жертве жизнь, как он сделал это с Хицугаей – просто потому, что иметь такого врага было очень забавно, и он не хотел лишать себя этого удовольствия. Но Хинамори он бил насмерть, он точно знал это. Так почему? Почему не убил? Почему все его действия после того проклятого письма были так непоследовательны, нерациональны, нелогичны?

Айзен достаточно долго размышлял об этом. В пустом, мрачном и тихом Лас Ночесе у него было много свободного времени. Ответ, к которому он в итоге пришел, ему совсем не понравился, но, по крайней мере, он смог признать эту очень неудобную и некрасивую правду. Когда слишком долго обманываешь кого-то, когда обманываешь искусно, мастерски, по высшему классу, и когда делаешь это постоянно – какая-то частичка тебя начинает верить в собственную ложь. Для этой части себя ложь становится правдой, иллюзия превращается в реальность. Но ведь на самом деле ложь не станет правдой, даже если ты сам поверишь в неё, не так ли? И тогда наступает конфликт – часть «я», которая поверила в собственную ложь, вступает в противоречие с той, основной пока ещё, частью «я», которая сохранила связь с реальностью. Но тело одно, и душа одна, и когда наступает конфликт, когда одна часть собственного сознания начинает противоречить другой, поступки личности становятся непоследовательными, противоречивыми, исчезает логика и рациональность. Это совершенно недопустимо, но именно это и произошло тогда с Айзеном, причем сам он осознал это далеко не сразу. Та его часть, которая поверила, что он любил Хинамори, хотела убить её, понимая, что оставить в её живых после всего было бы слишком жестоко. Та же самая часть хотела ещё хоть раз увидеть её, обнять, почувствовать тепло её тела, запах её волос – и он приказывает Гину не убивать девушку, а привести к себе. На холме Сокиоку он говорил, что убить Хинамори нужно было хотя бы только из жалости к ней, и говоря так, он – его основная часть, не поддавшаяся иллюзии - считал, что лжет. Тогда он заставил себя поверить, что это была всего лишь ничего не значащая прихоть, хотя на самом деле его слова, в которые он сам не верил, были именно правдой. И, наконец, всё та же часть его «я», не смогла, хотя и хотела, убить Хинамори – именно эта часть заставила дрогнуть его руку, дрогнуть всю его душу, и удар, который должен был убить девушку на месте, стал просто очень опасным, очень, но не слишком – только не для Уноханы. Подобная раздробленность души, внутренний раскол, были совершенно недопустимы. Во-первых это было просто опасно – когда логика и рациональность действий нарушаются, можно допустить ошибку, а ошибка может стать фатальной. Во-вторых же сам факт того, что он испытывал подобные чувства, приводил его в ярость, потому что ставил его в один ряд с теми, кого он презирал и кого никогда не считал себе ровней. И в то же самое время, где-то в глубине души он испытывал ещё и гордость – его иллюзия оказалась воистину совершенной, она оказалась настолько сильна, что подействовала даже на него самого. Но всё-таки это было непозволительно, и Айзен давил, безжалостно уничтожал эту предательскую частичку своего «я», вздумавшую поднять восстание против законного владельца и хозяина. Он был уверен, что победил её, уничтожил окончательно и бесповоротно, подавил бунт в самом зародыше, но сейчас, чувствуя эти знакомые колебания реяцу, он с отвращением подумал, что возможно поторопился праздновать победу.

- Что-то не так, капитан Айзен?

Гин! Заметил, мерзавец. Но как? Неужели из-за нахлынувших воспоминаний он настолько потерял контроль над собой, и что-то отразилось на лице или, того хуже, просочилось наружу в виде колебаний реяцу?! Немыслимо! Собрав всю свою волю Айзен погасил все мысли о Хинамори, восстановил концентрацию, и, выждав мгновение, ответил :

- Нет, ничего. Ничего такого, на что стоило бы обращать внимание.

Гин едва и заметно кивнул и отвернулся. Наверняка всё понял и запомнит. А, впрочем, это и не важно. Но вот ситуацию с Хинамори нужно было как-то решать. Она должна умереть и чем скорее, тем лучше. Вместе с ней умрет и та крошечная частичка его собственной души, частичка, превратившаяся в помеху, пусть мелкую, но очень и очень неприятную. Будет идеально, если Хинамори убьют в битве до того, как Эспада будет полностью побеждена. Но если этого не произойдет… Айзен уже знал, что сделает в этом случае. Идея, пришедшая ему в голову, нравилась ему всё больше – она была красива сама по себе, а если удастся воплотить её в реальность, то это будет не только полезно, но и очень весело. Размышляя об этом, Айзен окончательно успокоился и вернулся к наблюдению за происходящим. Битва в Лас Ночесе уже подходила к своей кульминации, и эта кульминация обещала быть чертовски интересной...

В одном только он не признался бы никогда даже самому себе. В том, что, истинной причиной, по которой он решил подставить Хинамори под чей-нибудь (если получится – то лучше всего Хицугаи) удар, был страх. Страх того, что его собственная рука может дрогнуть и во второй раз.

Вопрос: Понравилось?

1. Да		16	(53.33%)
2. Нет		14	(46.67%)
Всего:		30

@темы: Хинамори Момо, драма, G, Фанфики, Айзен Соске

---

[Alima-hellcat]

Поскольку в эпиграфе прописаны мюзиклы...

Есть вопрос:
кто-нибудь знает где можно скачать сканы памфлетов к Live bankai codе 002 и 003 (или может поделиться уже скачанным).
Гугл отправляет в основном на уже нарезанные на авки сканы, не выдавая первоисточника. (((

@темы: Вопрос/Поиск

---

[Фиру]

19.04.2010 в 23:54

Пишет  .Neliel.:

Фандом - Bleach
Matsumoto Rangiku - Сказочница (Los Angelos)
Hitsugaya Toushiro - Майя
Kyoraku - Рик
фотограф - Омега
носильщик вещей я ^_________^ XD

Тыкать!

Вопрос: Понравилось?

1. Да		56	(70%)
2. Нет		24	(30%)
Всего:		80

@темы: Косплей, Хицугая Тоширо, Мацумото Рангику